- Мерзавец... - очень-очень тихо пробормотала девушка по-магориански.
- Кто бы мог подумать... Прошло столько лет, столько поколений... А она - истинная наследница своего рода... - промелькнуло в мыслях Исполнителя. Дверь хлопнула.
Тлею никто не запирал и никак не ограничивал. Но она сама не желала даже выходить на улицу, предпочитая только бродить по комнатам, силясь хоть на минуту найти себе занятие, чтобы отвлечься от волнений. Наконец, девушка легла на диван и уткнулась носом в одну из книг, но слишком часто для заинтересованного чтения искоса поглядывала в сторону входа...
Пятеро человек возникли из воздуха посреди песчаного пляжа и осмотрелись вокруг. Позади них ввысь уходил крутой склон, поросший травой, вдоль которого петляла едва заметная тропинка. Полоска песка простиралась до самого горизонта в обе стороны, зажатая между двумя морями: синим - воды и зелёным - растительности. Низкие волны с едва различимой шапкой пены нежно ласкали берег, а дующий с моря прохладный ветер почти не ощущался. Сверху неслись крики прибрежных птиц, перебивающие тихий шум прибоя.
- Нет, он определённо издевается над нами! - раздражённый голос Джинни вернул юношу, залюбовавшегося открывшейся ему картиной, в реальность, и заставил посмотреть на лодку, наполовину вытащенную на берег. Да, волшебнице было от чего разозлиться... Исполнитель предлагал своей команде путешествовать к далёкому острову, совершенно незаметному отсюда даже сквозь кристально чистый воздух, на утлом судёнышке. В лодке было пять мест: четверо предназначалось для гребцов, и одно - для рулевого. Вот только и вёсла, и руль просто-напросто отсутствовали. Зато корму украшал тот самый магический компас, выполненный в виде двух палочек, магически скрепленных под прямым углом. Одна из них, выкрашенная в синий цвет, очевидно, указывала на север. А на второй, определяющей запад, красовалась недвусмысленная надпись «вам туда», наличие которой разъярило волшебников еще сильнее.
- Этот пустоголовый капюшон, у которого собственных извилин ноль целых ноль десятых, ещё считает нас слабоумными! - прорычала Гермиона и взмахом руки стёрла злосчастную надпись. Палочку, правда, она решила оставить для удобства ориентирования.
- И как мы тут будем плыть? - голос Рона вторил супруге. - Ладонями грести что ли?
Способ передвижения на лодке, впрочем, достаточно быстро выяснили. На неё на самом деле были наложены далеко не слабые чары, благодаря которым лодка не переворачивалась даже от намеренных попыток Джинни опрокинуть её, а также сама скользила в направлении, указанном рукой рулевого. Неудобные на вид деревянные скамьи также были воплощенным напоминанием тому, что не стоит судить по первому впечатлению. Они послушно чуть прогибались под весом человека, обеспечивая максимальный комфорт, который только можно было получить в подобных условиях. Рон, правда, успел заметить, что замечания Исполнителя по поводу экономии сил благодаря отливу в таких условиях теряет всякий смысл, но факт, что призрак просто подыскал повод для прекращения разговора, и так казался всем очевидным.
- Темнит он... - покачал головой Гарри. - Но особого выбора у нас снова нет...
Волшебницы, пользуясь устойчивостью лодки и отсутствием необходимости грести, на скорую руку изменили положение скамей. Теперь они шли вдоль обоих бортов, а также обладали спинками из травы (надёрганной недалеко от пляжа), в буквальном смысле чудом преобразованной мужчинами в нечто вроде прочного куска фанеры. Рона выбрали рулевым, остальные сели рядом, и лодка тронулась к находившемуся где-то на западе Та-Лену. Александр сидел между Джинни и её братом, напротив Гермионы. Под бдительным взором обоеих дам он чувствовал себя несколько неуютно, словно за ним приглядывают воспитатели в детском саду. Потому юноша предпочёл откинуться на травяную спинку скамьи, стараясь не замечать излишней заботы о себе, и направил взор в чистое небо с редкими облаками.
Белоснежные птицы, точь-в-точь как изображённые в прихожей дома Холи, скользили над лодкой, изредка бросаясь вниз за рыбой. Глядя на их суету, молодой человек вспоминал родную планету. Он любил ездить на море, особенно в те места, где много чаек. Не раз он точно также наблюдал за этой белой вьюгой, кружащейся над волнами. И всегда почему-то ассоциировал себя с такими птицами. Они помогали ему успокоиться, при их виде разум расслаблялся и лучше всего справлялся с жизненными проблемами и переживаниями. Вот и сейчас на душе у юноши стало необыкновенно спокойно, словно ничего особенного не происходит и он опять лежит на берегу моря, а не плывёт навстречу смертельной опасности.