— Только вот подозреваю, что в этом случае канцлер не выберется из особняка живым, — резонно заметила Шуйская. — Генерал убьет его и скажет, что это было в горячке боя. Нет, это придется сделать мне и....Вениамину.
Вениамин Бурков был Титаном водного класса. К сожалению, после того, как он перешагнул заветную отметку двадцать первого уровня, на него совершили дерзкое нападение. Причем сделала это не иностранная разведка какого-либо государства, а отряд оскорбленных Ратников и Воинов, посчитавших, что смогут справиться с только сформированным Титаном.
Арсений был еще слишком молод, когда это произошло, так что он особо не интересовался деталями произошедшего. Но насколько ему было известно, все нападавшие погибли. Как и вся семья Буркова — жена и четверо детей.
— Он же уже около десяти лет не привлекался к заданиям? — удивился Второй. — И почему именно он?
— Четырнадцать лет назад во время одного приема у князя Болотова Вениамин напился и додумался оскорбить Бестужева. Наговорил он тогда с три короба. Панкратову с трудом удалось увести его с того мероприятия.
— Действительно так сильно оскорбил?
— Более чем. Уж не знаю, в чем именно была суть спора, оба мужчины отказались посвящать кого-либо в детали, но Геннадий затаил на Буркова нешуточную обиду. Что и вылилось в последующий конфликт с группой серьезных бойцов. Ходили слухи, что именно Бестужев подтолкнул их на эту авантюру.
— Группа Ратников....против Титана? Они о чем думали вообще?
— Бурков тогда только получил собственную силу, так что еще не до конца контролировал ее. Вдобавок, думаю, Гена добился того, чего хотел. Смерть семьи очень подкосила Вениамина, и он так и не смог прийти в себя. Потому и был отправлен на пенсию.
Арсений задумчиво постучал по столу.
— Значит, вы предложите ему отомстить?
— И он с удовольствием пойдет на это. Смерть это будет или публичный позор — не важно. Буркова устроит любой вариант.
— Чего же он не отомстил сам? Все-таки Титан....
— Арсений Константинович, как вы правильно успели заметить, канцлер Бестужев-Рюмин позаботился о собственной защите. А убивать кого-либо, кроме Геннадия, Вениамин не хотел. Потому и отложил идею мести до более удобного случая.
Второй резко поднялся со своего места.
— Что ж, мы предоставим ему эту возможность. Но сперва нам придется убедить отца в правильности наших действий.
Константин сидел в своем кабинете и смотрел на фотографию Серафимы. Не проходило и дня, чтобы он не вспоминал время, проведенное со своей женой. Счастливое время.
Император много раз представлял, как бы все было, если бы он отказался от прав на престол. Ведь после войны с Османами он не хотел ничего, кроме спокойствия и семейного счастья. Именно Серафима была с ним, когда он вскакивал посреди ночи из-за накатывающих кошмаров. Именно она держала его за руку, когда он, с трудом сдерживая слезы, рассказывал о десятках тысяч убитых османов, среди которых были женщины, дети, старики. Такова война, Константин просто не имел права сражаться в пол силы. Если бы враги победили, этими убитыми были бы поданные его страны.
Но жена убедила его в том, что в тяжелое послевоенное время Константин нужен своей стране. И все это привело к тому, что Серафима погибла, а Император из года в год все больше переставал понимать, зачем он находится на престоле.
Он часто думал, что пора бы уже передать бразды правления своему сыну, Георгию, но тот слишком вспыльчив и неуправляем. А из таких людей очень редко получаются хорошие правители. К тому же, впереди маячила Мировая Война, и менять в такое время лидера было попросту глупо.
— Ваше Величество, разрешите? — в проеме показалось личико его секретарши.
— Что случилось, Лера? — хмуро ответил вопросом на вопрос он.
Если она побеспокоила его в такое позднее время, значит, произошло что-то действительно серьезное. Ну или кто-то пришел с необъявленным визитом.
— Арсений Константинович и Светлана Федоровна просят об аудиенции.
Император с удивлением посмотрел на личный защищенный телефон и увидел несколько пропущенных от сына и своей давней подруги. Что же такого произошло?
— Они здесь?
Женщина кивнула.
— Тогда пропускай.
Спустя пол часа Константин задумчиво потирал виски, пока Второй и Шуйская терпеливо ждали его решения.
— Неужели он посмел предать... — произнес вслух Император. — После всего, что я для него сделал....
Неприятное чувство грызло Романова изнутри. Несмотря на достаточно веские доказательства, он подсознательно надеялся, что кто-то просто попытался подставить Бестужева. Все-таки они столько лет поднимали страну.