Барьер моментально сформировался вокруг парня и наполнился сияющими белыми частицами. Глаза Просветлённого закрывались, вводя того в сон, и когда, казалось, он уже свалится с ног, возле его глаз вновь появилась чёрная дымка, словно откативший эффект, не давая сознанию потухнуть.
Тысячи отрицательных частиц уже должны были главенствовать в его организме, перекрывая возможность пользоваться маной, но словно насмехаясь над этим их свойством, ничего не произошло. Мана продолжала течь по телу ученика в штатном режиме.
Чёрная дымка появлялась каждые пару секунд, продолжая откатывать человека к исходному состоянию, но резерв ведь не может быть бесконечным и когда-то это должно было закончиться. Ноги Просветлённого подкосились и тот упал на землю, лишь мерное дыхание сигнализировало о наконец подействовавших частицах внутри барьера.
Подождав ещё несколько секунд, Мила убрала барьер и позволила полиции подойти к парню и надеть наручники. В миг алые росчерки вновь разошлись от тела уснувшего парня, но Мила вовремя возвела барьеры вокруг хранителей порядка, не позволив испепелить их.
Она поняла, что обычными способами доставить его в тюрьму не получится, поэтому вновь возвела вокруг него барьер и подняла его, притянув к себе.
— В близи… — ком застрял в горле девушки. Поднесённый парень при детальном рассмотрении казался точной копией почившего брата. Точный клон.
Даже небольшой шрам возле левого виска был идентичным. Стук сердца отдавался в ушах, а на глазах вновь появились слёзы, которые сразу испарились под давлением её маны.
— Лети в отдел, — не поворачиваясь, приказала девушка пилоту вертолёта.
— Есть, мэм.
Тьма укрывала. Словно легкое, но безумно мягкое одеяло ложилось на твои плечи. С тебя сбрасывали весь груз, что ты по ошибке погрузил на свои плечи. Здесь можно было забыть и побыть в тишине. Откинуть чужую личину. Здесь есть только ты, и только здесь ты можешь быть самим собой.
Можешь выпустить свои слабости, стать тем, кому нужна поддержка, кому не чужда рука помощи.
Тем, кем ты когда-то был.
Подсвеченная тропа, по которой медленно ступала ступа чужеродная этому тихому месту. Создающая своими маленькими, по сравнению с этим пространством, шагами бури волнений, заставляющих тьму колыхаться. Каждый раз, когда нога человека соприкасалась со светом, лишь тусклый фиолетовый свет оставался на тропинке, в то время как за спиной водовороты той же энергии.
Закрученная в вихри, она бесполезно разлеталась по темноте, не смея задерживаться больше положенного.
Не смея беспокоить тишину.
Руки человека горели алым светом, но он будто боялся выбираться дальше, оставаясь лишь на руках и ни капли не освещая окружающую тьму. Грудь горела уже другим, тем, что растворялся позади, фиолетовым светом. Слепленный словно из частей, парень не переставал шагать в неизвестном направлении. Он шёл туда, куда ему указывали.
Ноги постепенно утопали в становившейся вязкой тропинке. Кто-то боролся. Там, куда взгляд парня не мог даже подумать упасть. Она хотела, чтобы он пришёл, но другой…
Его одолевала ярость. Он не мог мириться с букашкой, так просто нарушившей законы, созданные его руками. Он не хотел его видеть, не хотел видеть.
Уничтожить.
Но Она запретила. Он не может ей противиться. Он пытается заставить его остановиться, старается выгнать его отсюда.
Она опять мешает.
Он рвёт волосы на своей голове. Раздирает лицо в кровь только увидев этот алый свет. Сердце наполняется ядом при виде трещин на его груди, из которых вырывается это отвратительное сияние. Он не может терпеть.
Слишком много он перенёс от носителей этих ублюдков.
Слишком часто…
Они портили Его планы.
— Он преступник, госпожа Хард, — чуть сиплый взрослый голос раздался где-то вдали, но быстро приближался.
— Это не меняет того факта, что он ещё ребёнок, — нехотя ответила ему девушка, фамилия которой резанула ухо похлеще ножа. — Проверьте камеры, если ничего не изменится, то будете судить его как и положено. Не найдёте — отпустите. Выпишите штраф за порчу имущества и отпустите.
Веки неохотно открылись. Яркий солнечный свет сразу бросился раздирать глаза на составляющие, и пусть ты будешь сильнейшим Просветлённым, эта способность света будет преследовать всегда и всюду с утра.
Тело чувствовалось лёгким, будто раньше я носил чёртовы кандалы по всему телу по сотне килограмм каждый. Кажется, дайте мне волю, я и взлететь смогу.