Увы, это чувство быстро закончилось, когда восприятие восстановило своё право и засигналило о экстремальном количестве маны в округе, очерчивающей мою койку непроницаемым барьером. Ещё один взгляд в свой внутренний мир показал крохотные пять процентов во второй душе.
Учитывая то, что я мало что помню, после того, как улетел с моста, натворил я знатно, раз меня заперли в барьере. Привыкнув к свету, я наконец увидел тех, кто достаточно громко, не заботясь о состоянии пациента, разговаривали.
Мужик лет пятидесяти с уже подвыцветшей головой и отсутствующим куском волос на затылке. Одетый как ярый бизнесмен, но без малейшего напоминания о принадлежности к полиции или другим структурам, он снизу вверх смотрел на девушку, увидев которую слюна застряла в горле, а мысли пропали, будто и не было ничего до этого.
— Мила…
— М? — сестра удивлённо посмотрела на меня и её взгляд заострился. — Слишком фамильярно.
Барьер сузился и наполнился анти-частицами, при контакте с организмом которые создавали помехи в течении маны. Боль накатывала волнами, но от как такового болевого порога я избавился, поэтому это доставило лишь лёгкий дискомфорт.
Голова склонилась набок, а цвет глаз сменился на серебряный, вместе с которыми изменилась и полярность моей собственной маны. При таком режиме я могу восстанавливать запас даже из пагубных для обычных Просветлённых анти-частиц, так как моя собственная энергия имеет похожие свойства.
Ранее повреждённая система каналов полностью восстановилась, и большая часть маны перестала уходить на поддержание того уродства, что было у меня до этого. Ощущение невероятно возросшей скорости поглощения энергии восстанавливало мой источник за считанные секунды, при прохождении которых Мила не сводила с меня прищуренных глаз.
Иначе быть не могло. Пространство внутри барьера — её собственность и все происходящие процессы сразу передаются в её мозг. И тем хуже, что серебряные глаза начали вытягивать ману из самого барьера, когда анти-частицы внутри показывали строгий ноль.
Барьер начал мигать и почти незаметно для обычного взгляда тускнуть. С такими темпами поглощения уже через несколько часов от него не останется ничего, кроме голой оболочки.
Мой взгляд переместился на руки, на которых до сих пор были трещины со слабым алым светом, что, казалось, успокоился и перестал вести себя агрессивно, уложившись во внутреннем мире как объевшийся пес. Тем было страннее, что силуэт этот до невозможного походил на тот, когда я впервые оказался в пространстве с Пауком, в котором и пробудил Бессилие.
В миг тело захлестнула волна энергии, расширившая резерв и увеличившая и так ненормально широкие каналы ещё больше. Мои глаза расширились и взгляд во внутреннем мире перевёлся на астральное тело. Чёрная жижа по приказу оголила большую часть.
— Я только что… прорвался? — Повелитель, ранг, которого я никогда в жизни не достигал и не думал, что достигну в ближайшее время.
Как-никак, ранее я был Владеющим и тут же мигом перепрыгнул ранг, словно он был мелким камнем на моём пути. Не обратил внимания, не заметил, не почувствовал какой-либо преграды.
И разделял это чувство не только я. Палата погрузилась в гробовую тишину, казалось, пропал даже звук биения сердец, затаилось дыхание. В ушах вновь раздался тихий рык сидящего во внутреннем мире зверя. Он реагирует на всплески эмоций.
Так вот почему… Меня обуздал страх, и он старался огородить меня от внешнего вмешательства. Он пытался успокоить. В его глазах пылало непонимание и обида. Обида, будто я забыл про него. Друг, который был со мной всё это время, но при его появлении он пропал из моей памяти.
— Тень… — пёс оскалился и завыл. И этот звук прошёл сквозь внутренний мир, судя по напрягшемуся лицу мужика.
Алые трещины засветились, выпуская идентичную по цвету дымку, формировавшую фигуру волка, сидящего на моей груди. Только вот по габаритам он походил больше на щенка. Он был таким же, как когда иы только очутились здесь. Его колючая стоячая шерсть, жёлтые глаза с узким зрачком, три ряда острых зубов, что, впрочем, ещё не успели сформироваться в острые клыки, или, по крайней мере, он старался таким показаться. Ведь я ярко чувствовал, как для своего формирования он не использовал мою энергию. Лишь свою. Ту, которой у него никогда не было. Ту, которая сейчас исходит из сорванной с петель двери. И ту, которую он сейчас не использует и на процент.