Однако и тот не сыграл особой роли, наоборот, он словно заставил трещины сиять ещё ярче и, как и прошлый, разбился, не нанеся ни капли вреда. Разноцветные глаза с вытянутым зрачком встретились с тёмными провала очей Милы. Она вздрогнула, ведь даже отсюда почувствовала исходящую от парня ненависть и боль.
Рука Бейна потянулась к девушке и та отлетела, почувствовав своим законом искривление пространства. Бейн прикрыл глаза и вздохнул от неудавшейся быстро вывести девушку из игры попытки. Его ноги засияли ярче солнца, и он в мгновение оказался рядом с Милой. Кулак встретился с барьером, за раз уничтожая почти четверть запасов маны Владыки, а они были далеко не маленькими. Мила на одном полном источнике могла содержать небольшую деревеньку из пары сотен домов почти два дня, обеспечивая их электричеством, учитывая что коэффициент переработки маны Познающего в энергию равнялся одному к двум.
Закон давление за секунду увеличил притяжение в доступном ей радиусе в сотни раз, отправляя Бейна в асфальт. Впрочем ставшая жидкой массой укрепленная порода смягчила удар.
Бейн со всей доступной силой с красными и голубыми глазами, добавив к этому открытую первую дверь был для Милы невозможным противником. Являясь Повелителем, лишь его физические параметры увеличились почти в триста раз, что перекрывало разрыв в четыре ступени. Плюс Мила была Просветлённым, полностью завязанным на манипуляции маной, а не чистым боевиком, как тот же Степан, который даже при таком усилении был бы в пару десятков раз сильнее Бейна. Не зря их зовут Сильнейшей Пятёркой.
Прямо сейчас Мила была самым удобным противником. Она не была слабее остальных, но у неё не было как таковых сильных способностей.
Ещё секунда и температура взвинтилась до четырёх тысяч градусов. В открытой ладони собрался шар алой энергии, спрессованный под размер теннисного мяча. Тёмная дымка окутала Бейна и тот вновь оказался рядом с Милой, выкидывая шар прямо в неё. Как бы сильно он не хотел выместить свой гнев, где-то далеко всё ещё плескались мысли о том, что она — его сестра.
Шар разорвался на алые росчерки, исполосовавшие защиту Милы, как нож масло, и та свалилась от истощения и множественных ран. Где-то глубоких, где-то обычных порезов, но напитанные анти-частицами росчерки доставили немало удовольствия.
Мила упала на землю — ровно туда, где буквально две минуты назад лежал умирающий Бейн. Он медленно спустился к ней, наблюдая за её тщетными попытками использовать ещё один щит.
— Знаешь, как только я попал в этот мир, — начал Бейн под вздрогнувшие веки Милы, — я сразу узнал, как вы поживаете. Не счесть, сколько раз я видел свою кончину, не счесть, сколько раз я вас терял. И понимаешь, когда я понял, что у вас всё хорошо, у меня просто появилось желание увидеть вас лично. Тогда, когда тот старый пердун направил на меня свою атаку, я уже заранее знал, что делать. Я думал переместиться в мир, где вы будете обычными Просветлёнными, но судьба думала по-другому, — с каждым словом Бейна глаза Милы раскрывались всё больше, а губы начинали дрожать, — я вновь оказался здесь. Другое время, другие силы. Вы стали сильными, нет, стали сильнейшими…
Бейн выдохнул и поднял голову к звездам. Они продолжали сиять, не обращая внимания на дела смертных.
— Знаешь, в голову закралась отвратительная мысль, — он вновь посмотрел на Милу, — если бы ты пришла чуть раньше, её, возможно, можно было спасти.
Палец Бейна указал на тело сестры, неведомым образом уцелевшее при такой высокой температуре. Мила медленно повернулась и посмотрела туда, куда показал Бейн. Её губы вздрогнули, а глаза заслезились.
— Я ведь не хотел этого. Я просто хотел провести с вами время. Хотел вновь воссоединиться с семьёй. В итоге обрёл новую и её же потерял. Снова потерял… Возможно я и есть тот самый особенный, что должен был появиться в этом мире и решить все ваши проблемы… И знаете… вам не о чём волноваться… я сделаю всё сам…
Бейн развернулся, на его тело медленно натекал тёмный дым и последним, что он услышал, прежде чем исчезнуть — был надрывистый крик Милы:
— Б-Брат!!!
— Очень… холодно… — одинокая слеза, скопившая в себе всё горе, все переживания и всю боль утраты, скатилась по бледной, словно давно мёртвой, щеке и упала, преодолевая сотни метров, превратившись в кристалл, разбившийся о неживую породу горы, разлетевшись тысячей осколков по земле.
Земле, на которой его боле никто не ждёт.
Снег хрустел под ногами. Ноги вели меня к огромной воронке в одной из гор, из которой бесперебойно выходили монстры. Их тела были лишь чуть-чуть не доставали до размеров тридцатиметровых врат. Просветлённые толпами кидались на существ, пытаясь убить их быстрее, чем они полностью выйдёт из врат, но будем говорить честно — выходило паршиво.