— Что ж, лучше поздно, чем никогда, — проворчал я. — Я тоже должен освоить эту технику! И чем быстрее, тем лучше.
— Разумеется. Как только ваш магический уровень…
— У меня — почти десятый уровень. Надеюсь, этого будет достаточно.
— Десятый?! Но… — Витман замолчал.
— Вы хотели сказать: но ведь у вас — восьмой?.. Боюсь, что огорчу. Информация устарела.
Всё-таки приятно иногда щёлкнуть начальство по носу.
Витман, впрочем, быстро взял себя в руки.
— Принято, — сказал он. — Я отдам соответствующее распоряжение, технике вас обучат… Так, относительно нашего дела. Что вы планируете делать дальше?
— Буду и дальше разрабатывать Рабиндраната.
— Каким образом?
— Сообщу, как только будет о чём сообщать.
— Но…
— Мне пора на занятия, Эрнест Михайлович. Всего доброго, рад был пообщаться, — и я положил трубку.
Береженого бог бережет. Моя паранойя не раз спасала мне жизнь. Уверенности в том, что телефонная линия Калиновского не прослушивается, у меня не было.
Адрес госпожи Ивановой, матери Рабиндраната, мне подсказал Анатоль. В воскресенье утром я остановил машину возле трёхэтажного доходного дома.
Господам Ивановым, если верить табличке, прикрученной к дверям парадного, принадлежал весь первый этаж. На двух верхних этажах находились квартиры, сдаваемые в аренду. Я позвонил в нужный звонок. Тишина.
После третьего звонка дверь распахнулась, и на крыльцо выплыла пышная дама в шляпке, ведущая на поводке белого пуделя.
Пудель, увидев меня, пронзительно затявкал. Голубые бантики на его кудряшках отчаянно затряслись.
Дама подхватила пуделя на руки. Меня смерила неодобрительным взглядом и открыла было рот — вероятно, чтобы высказать всё, что она думает о дурно воспитанных молодых людях, пугающих приличных собачек.
Но в следующий момент случилось то, к чему я уже начал привыкать: дама меня узнала.
— О, — пробормотала она. — Господин Барятинский!.. Здравствуйте! Да замолчи же ты! — это уже не мне, а пуделю. Тот, как ни странно, заткнулся. — Могу узнать, что привело ваше сиятельство в нашу скромную обитель?
Дама попыталась состроить мне глазки. Лицо её наполовину закрывала шляпка, наполовину — голубые бантики, и выглядело это по-идиотски. Я приложил все усилия к тому, чтобы ответить серьёзно.
— Здравствуйте. Я пришёл к госпоже Ивановой.
— К госпоже Ивановой? — дама удивилась. — Но почему — сюда?
— А разве это — не правильный адрес?
— Да адрес-то правильный. Но… — Дама зачем-то оглянулась по сторонам и понизила голос. — Но разве вы не слышали?
— Что именно?
— Госпожа Иванова… Она находится не здесь.
— А где?
Дама потупила взор.
— Ах, это такой деликатный вопрос… Не уверена, что я вправе обсуждать подобные вещи с почти не знакомым человеком. Да к тому же — с мужчиной…
— Понял, — сказал я. — Что ж, извините за беспокойство. Спрошу у кого-нибудь ещё, — и развернулся, сделав вид, что собираюсь уходить.
— Постойте! — Дама мгновенно изменила решение.
Пожалуй, самое страшное, что может произойти с представительницей этой породы — сплетню, о которой некий незнакомец почему-то до сих пор не слышал, поведает первой не она.
— Не желаете пройтись со мной по набережной? — предложила дама. — Тоби так любит прогулки! А мы с вами, ваше сиятельство, не торопясь обо всем поговорили бы.
«… и каждый встречный-поперечный увидел бы, что я прогуливаюсь с самим князем Барятинским! Все подруги просто умерли бы от зависти!»
— Извините за то, что не приглашаю к себе, — конфузливо продолжила дама. — Визит молодого мужчины к одинокой женщине — сами понимаете… Приличия…
И так посмотрела мне в глаза, что я мгновенно понял: стоит мне сказать буквально одно слово — забудет и о приличиях, и вообще обо всем на свете.
— Подъезд — сквозной? — спросил я.
— Д-да, — удивилась дама.
— Идёмте. — Я открыл перед ней дверь.
Дама обалдело пискнула, но вопросов не задавала. Прошла внутрь. Я — за ней.
— Где вы живёте?
— Во втором этаже, — покраснев, пролепетала она. И, будто зачарованная, направилась к лестнице.
— Прекрасный выбор, — похвалил я. — Второй этаж — очень удобно.