— Подожди, — пожала плечами Настя. — С тебя двадцать долларов. Но у камня не надо.
— Почему?
— Там в бассейне крокодил живет. Геной звать. Он хоть и беззубый, но чего-нибудь отщипнуть может запросто. Хотя, можно и у камня. Ты подумай, может, оно и к лучшему? Жить будет легче, никого хотеться не будет.
— Вы все здесь на язычок такие? — проворчал Витек.
— Ха! — хмыкнула блондинка. — Это я еще белая и пушистая.
Она выключила блендер и поставила кувшин перед Витьком.
— На, пей свой коктейль. И встретимся через десять минут на автостоянке. Двадцатку-то гони.
«Мама! — подумал Витек, выкладывая на стойку требуемое. — Да я за двадцать долларов…»
«Мама!!!» — подумал Витек вторично. Потом мысленно зажмурился и опрокинул кувшин в себя. Не пропадать же добру…
* * *Настя ушла утром. Проснулась, зевнула, похлопала несмытыми вечером накладными ресницами (не до глупостей было), потянулась сладко всем своим великолепным телом, словно кошка, потом отбросила одеяло, встала с кровати и стала одеваться.
— Завтракать будешь? — позевывая, спросил разбуженный ее потягиваниями Витек.
— А у тебя есть чем? — равнодушно спросила Настя, натягивая юбку.
Действительно, завтракать было нечем. А в свете предстоящих сегодня событий, может быть, и незачем. Тем более что недоученный фельдшер Сева-Франкенштейн сожрал все, что только можно было сожрать.
— Ну, может, кофе? — неуверенно предложил Витек. Наличие кофе тоже было под вопросом.
Настя сморщила носик, что должно было означать отказ.
— Ну, не хотите — как хотите.
Витек еще немного понаблюдал за стриптизом наоборот, потом все-таки решился задать мучивший его вопрос.
— Слушай, а почему ты… ну, вчера со мной… это самое…
— Согласилась трахнуться?
— Ну да…
Настя пожала плечами.
— Хоть один мужик нормально подошел и нормально попросил. И то, что с разбитой мордой не комплексовал, — это подкупает. Остальные же только глазками масляными ощупывают и одно и то же гундосят: «Девушка, можно с вами познакомиться…» Надоело.
Она закончила одеваться, надела туфли, взяла со стола сумочку, скривилась брезгливо, сщелкнула с кожаной ручки дремлющего таракана и направилась к двери.
Витек удивленно смотрел вслед девушке. Что это, живая иллюстрация к поговорке «вместе проведенная ночь не повод для знакомства»?
— Насть…
Девушка подергала ручку двери.
— Только не начинай, ладно? Как у тебя тут открывается?
— Колесико замка крути в обратную сторону. Слушай, а может, мы как-нибудь еще?..
— Все у тебя не как у людей.
Настя открыла дверь, шагнула было за порог, потом остановилась и обернулась.
— Когда ты сам, Витек, начнешь крутиться не в обратную сторону, тогда заезжай в клуб, поговорим. Только не заходи, а заезжай, ладно? Я, конечно, девушка романтичная, но пешком через весь город больше ходить не буду.
И ушла…
Ночь кончилась. За окном хмурилось очень позднее утро.
И снова пришли мысли.
На часах было одиннадцать.
Два часа до смерти. Вот только чьей?..
Вам приходилось убивать? Спросите того, кому приходилось, — как это? В кино-книго-видеобоевиках все просто. Бах! И одним негодяем меньше. Или не одним. Они там мрут пачками, сотнями, мириадами. Кажется, если собрать и посчитать всех, погибших в книгах и на экране, то не хватит всего населения планеты.
Но там, в боевиках, на придуманных сценах умирают придуманные люди. Актеры, которые после выстрела и судорог потом встают, стирают с одежды легкосмываемое пятно и готовятся ко второму дублю. И быстро забываются, и зрителем, и самим автором, потому что это очень легко — убивать придуманных людей.
Спросите у того, кому приходилось убивать непридуманного, — как это в первый раз? «Во второй будет легче», — скорее всего, ответит тот, кому приходилось. Или ничего не ответит. Потому что нормальному человеку это всегда почему-то трудно…
На тумбочке возле входной двери зазвонил телефон.
Хорошо ему. Позвонили — работаешь, не позвонили — балдеешь. И вся забота. Был бы он живой, телефон, понял бы, что не жизнь у него, а лафа райская.
Но он не живой, и нет у него ни стыда, ни совести. Дребезжит истошно, сволочь, надтреснутым мявом, будто кота за гениталии тянут. А так охота перед таким жутким делом поваляться в постели, потащиться, может, в последний раз. Подушку, духами женскими пропахшую, понюхать…
Витек чертыхнулся, встал с кровати, подошел к тумбочке и снял трубку.
— Да.
— Доброе утро, Витек.
Витек промолчал. Взгляд сам собой скользнул по стене и остановился на оттопыренном кармане куртки, висящей на вешалке.