– Верно, – сказал он. – Сера. А что ты хочешь, здесь же вулканы.
– Добро пожаловать в Скорию!
Если жара и на улице была страшной, то внутри замка – просто невыносимой. Охранники провели закованных в цепи невольников в огромное строение, мимо столпившихся зевак, и они оказались в большом круглом зале.
Вдоль стен стояли каменные столы, заваленные объедками от ночного пиршества. Мухи тучами кружили над столами, усиливая своим жужжанием царившую здесь унылую атмосферу. По стенам горели воткнутые в металлические кольца факелы, а в центре зала стояла большая металлическая решетка, прочно привернутая к полированному базальтовому полу. Сквозь решетку постоянно била струя пара, отчего зал превращался в самую настоящую сауну. Рядом с решеткой стояла жаровня с раскаленными добела углями – в угли были воткнуты металлические клейма на длинных деревянных ручках. Дрю вздрогнул, он сразу догадался, для чего здесь эти клейма.
С высокого мраморного кресла поднялся человек. На нем не было ничего, кроме набедренной повязки и толстой золотой цепи на груди. Человек широко улыбался, но улыбка его была деланой. Позади кресла стояли еще три так же скудно одетых человека, их фигуры почти терялись в тени и клубах пара. На теле человека, который до этого сидел в кресле, не было ни единого волоска – у него не было даже бровей, отчего его лицо постоянно выглядело удивленным. На его смазанной жиром гладкой коже отражался и переливался разными цветами свет факелов. Дрю прищурился, ему показалось, что глаза обманывают его. Тело человека внезапно осветилось изнутри – сначала серым, потом зеленым светом, затем последовала короткая голубая вспышка, и оно снова потемнело и погасло.
Наконец из-за группы невольников показался граф Кесслар в сопровождении леди-ястреба по имени Шах и направился прямиком к почти обнаженному человеку. Рядом с Дрю стоял Джоджо и присматривал своим единственным глазом за молодым вервольфом. Кесслар и лысый, едва одетый человек обнялись, сердечно пожали друг другу руки и одновременно рассмеялись.
– Мой дорогой Кесслар, – сказал человек в набедренной повязке. – Клянусь Змеями, ты привел с собой и леди Шах! Как обращался с вами Козел, миледи?
Он облизнулся, протянул к леди Шах свою руку, но та отступила на шаг назад.
– Достаточно хорошо, – многозначительно ответила Шах. – Надеюсь, вы выполнили свою часть уговора, Игнус?
Лысый кивнул, провел пальцами по своей гладкой, маслянисто блестевшей груди.
– Как водится между своими людьми, Шах, мы же одной крови.
Дрю не понимал, о чем они говорят, но, тем не менее, внимательно прислушивался. Ему необходимо вернуться в Лиссию, к своим друзьям, к своему народу, поэтому любая информация может оказаться полезной, чтобы ускорить его побег. Шах вела себя странно, все время жалась поближе к Кесслару. «Непонятно, – подумал Дрю, – учитывая то, какие мрачные взгляды она все время на него бросает». Относительно нее у Дрю были свои подозрения. Леди-ястреб спасла его от верной гибели, когда он едва не оказался в руках ходячих мертвецов, вынесла его по воздуху из Кейп Гала – окровавленного, изломанного, – и только затем, чтобы он проснулся пленником в трюме у Кесслара. Все это не укладывалось в голове Дрю.
Игнус повернулся к Кесслару, отвел свой взгляд от Шах.
– А я уж боялся, что ты совсем не вернешься. Был готов к тому, чтобы послать на арену весь твой оставшийся товар, чтобы отпраздновать твою кончину!
– Не торопись, Игнус, – ответил Кесслар. – Мне понадобятся все эти души в Печи, особенно наши братья-оборотни. Я привез для них особый подарок!
– В самом деле? – оживился Игнус и направился к толпе невольников. – Подведите их поближе, я хочу посмотреть на них.
Охранники опустили свои копья и погнали узников на другой конец решетки. Дрю поморщился, ощутив под ногами горячий металл, но заставил себя забыть про боль. Вот когда ему пригодились уроки старого Манфреда, которые он давал юному Волку, стараясь сделать из него настоящего воина.
– Значит, это ты тот самый «особый подарок»? – спросил Игнус. Дрю обернулся – позади толпились остальные невольники, никто из них не решался пройти по горячим металлическим прутьям решетки. Вновь перевел взгляд на Игнуса, желая получше рассмотреть своего маслянисто блестевшего хозяина.
Игнус был стар, ему, наверное, было за семьдесят. Его шея выглядела деформированной, неестественно вытянутой. Широкий рот Игнуса мог, казалось, растягиваться от уха до уха. Глаза у него оказались выпуклыми, бледно-желтыми, с уродливыми, угловатыми зрачками.
Игнус уставился на левую руку Дрю. Джоджо заковал культю Дрю в маленький тесный наручник, чтобы лишить его возможности вырваться.