— Свадьбе быть! Я так сказал! Я так сказал! — кричал он все громче, потрясая своды зала! Из его глаз ползли длинные белые черви.
Внезапно Ахимас увидел, что это вовсе не черви, а головы на невообразимо долгих шеях. Они падали на пол и расползались во все стороны. Одна из голов заползла Ахимасу под одежду. Ахимас закричал. Она была скользкая и холодная. Ахимас начал судорожно подпрыгивать на месте и хлопать руками всюду, в четных попытках поймать ее. Голова ночного ветра, незаметно прильнула к его уху и прошептала:
— А-а-ах! И ведь была права… Ахимас схватил ее за скользкую шею и отшвырнул подальше.
Отец стоял посередине зала разведя руки в стороны и, запрокинув свой череп, орал без языка:
— И свадьбе быть!!!
Потолок зала трескался и рушился на уже мертвых и пока еще живых.
Глава 8. Утративший частицы
Кто бы мог подумать, что возвращаться в реальность может быть настолько больно. Ты ещё не открыл глаза, но уже чувствуешь, что голова твоя треснула подобно глыбе льда. Она хрустнула, медленно так, надломилась с протяжным скрипящим щелчком и поползли две половинки в разные стороны. Ахимас ощущал холод и слабость во всем теле, чувствовал сильное опустошение. Пропал огонь и смысл внутри него. Все, что было вытекло и теперь плавало где-то в беспространстве.
«А-а-а!»— жалобно застонал он, приходя в сознание. — Почему так холодно и мерзко?
— Мерзко? — спросил, удивлённый старческий голос.
— Да… — ответил Ахимас, не открывая глаз. Холодно, голова болит, жажда мучает и чувство такое, будто сбросил шкуру! Я словно бы забыл все, что знал и, похоже, разучился делать все, что умел! И какой теперь смысл?.. «Д-р-р!» — Ахимас застучал зубами.
— Сейчас на улице жарко! — сказал старческий голос. — А вы глаза откройте и тогда может смысл вернется!
Сквозь две щелочки Ахимас увидел, что находится в совершенно незнакомой комнате. Она маленькая, но чрезвычайно уютная. Много старинной резной мебели и цветов в горшках. На столе большой цилиндрический аквариум.
Ахимас пригляделся. Там, в замкнутом пространстве деловито кружили чопории — мелкие черно-белые рыбки, напоминавшие господ в сюртуках.
Ахимас перевел взгляд на ноги, укрытые одеялом в горошек. По левую руку от него на табуретке сидела низенька, опрятной внешности старушка в чепчике.
— С возвращением, — сказала она с чуть заметным вайлурским акцентом.
— О-ох… — вздохнул Ахимас и сел на кровати. Где я сейчас?
— Вы в моём доме.
«Логично», — подумал, Ахимас.
— Вы родственница Леонардо. Так?
— Да. Меня зовут Теодора Гронго.
— Как? Как я оказался у вас? Помню… Крыша обрушилась, и я упал. А потом… Потом помню… Да нет, ничего…
— К сожалению, я не знаю подробно, но, похоже, вас завалило обломками. Ко мне вас принесли люди Леонардо.
— И долго я был без сознания?
— Около двух дней.
— Ого! — вырвалось у Ахимаса, и он попытался встать.
Но рука Теодоры помешала ему.
— Лежите, лежите. С вами два дня все было просто ужасно! Ваше тело побелело и стало ледяным, словно вы умерли. Я слышала, что в такое состояние могут впасть «опустошённые» люди! Такие люди могут и не выйти из него! Хорошо, что все обошлось! Сейчас вы выглядите почти нормально! Но вам все равно нужно восстанавливать силы. Они ой как нужны в вашем неспокойном деле, — сказала Теодора.
— Так вам Леонардо рассказал кто я? — спросил Ахимас.
— Нет я это, и сама поняла. Вы наемник! Я за жизнь видела достаточно людей вашего ремесла. Может вам принести что-то?
— Благодарю, разве что горячей воды.
Теодора встала и спешно подошла к дымящемуся чайнику на столе. Налила воды в стакан и передала Ахимасу. Он жадно выпил и попросил ещё. Она налила, а он снова выпил. Наконец, увлажнив внутренности, и согревшись, он подумал:
«Да наверное, это отвратительное чувство внутри, из-за того, что частицы нивелировались! Они очистились, чтобы я выжил? — подумал Ахимас. Обычно они поглощают заряд моего поля, чтобы меняться и менять мои умения. Но сейчас частицы, опустели. Странно. Похоже, они это сделали, чтобы дать мне энергию для выживания. От этого и холод. Все силы, видимо, ушли на восстановление организма. Но ничего. Все исправится».
— Леонардо упоминал, что вы родом из Вайлуры? — спросил Ахимас, желая отвлечься от своих мыслей.
— Да, это так… — печально ответила Теодора. — Болтлив стал Леонардо.
— Я тоже из Вайлуры. Но я с далёкого детства там не был. Может, вам известно, как там сейчас?
— Сожалею, но про нынешнюю Вайлуру, мне известно не больше, чем вам. Ведь я покинула ее скалистые берега, когда Виктор VI был еще на престоле. А сейчас я только знаю, что материковая часть под властью Рунаборга, а островной правит граф Балаш. Да правит так, что без его личного дозволения никто ни въехать, ни выехать за пределы островов не может. Поэтому люди Валлервенна и не знают про нынешнюю жизнь на островах. Если это вообще, можно назвать жизнью.
— Быть может, вы слышали про Теодору Теллур — дочь Виктора VI, что за мужем за Балашом. Как она?
— Теодора Теллур? — Честно сказать не слышала об императорской дочери со времени страшного пожара 1037 года в Эбинорге. Вечносфера всем погибшим душам! — набожно сказала Теодора. Слава надзирателям, если с ней все хорошо! — сказала Теодора. — Теллуры и так почти исчезли с земель Валлервена.
— Нет, пока не исчезли. Еще есть Леопольд IV Конин Арде и Натаниэль Ронский.
— Леопольд VI тяжело болен. У него нет наследников. Рунаборг просто позволил ему поправить напоследок. Ну а что про Натаниэля. Этот да, он смог укрепиться за горным хребтом и пока что держится. Но я сомневаюсь, что он носитель частиц равновесия. Их, род, потерял частицы уже давно.
— Но если в Валлервенне не останется ни одного чистого Теллура, то и всем живым существам недолго жить! — сказал Ахимас.
— Ох… Вы ошибаетесь. Выход есть всегда. Хоть наша сфера и последняя в рыбе, но я думаю, что четыре бога надзирателя сумеют нас спасти!
— Вы очень оптимистичны для вашего возраста.
— В моем возрасте без оптимизма, жить нельзя.
Где-то на лестнице послышалась громкая речь и тяжелые шаги.
— Кажется это к вам, — улыбнувшись сказала Теодора.
В комнату один за другим вошли Кротен, Ульхрюль и Леонардо.
— Ну, что и требовалось доказать! Живучий он! Денежки попрошу! — сказал Ульхрюль Кротену, своим неприятным осипшим голосом.
— С возвращением господин А! Крепкие же у тебя косточки! — поприветствовал его Леонардо.
— Приму это за комплимент, — ответил Ахимас с легкой ноткой обиды.
— Так, комплимент и есть! Ты бы видел, из-под каких обломков мы тебя вытащили! Другой бы, переломал бы все конечности. Ну а ты справился! Хотя видок у тебя был хуже, чем у умруна!
— Ладно, допустим. Сейчас я действительно чувствую себя сносно, лишь голова трещит и частицы страдают! Ну а что там с Питео?
— Жив, — ответил за бармена, Кротен.
— Мы его неплохо так подлатали. Будет ещё один боевой шрам.
— А что с его разумом?
— Да все лучше, чем с твоей дыней после падения, — съязвил Ульхрюль
— Да соображает он нормально, правда пока не говорит, как все случилось.
— Но мы это у него все равно за кружечкой спиртного, вытянем хех! — усмехнулся Ульхрюль, встав у двери.
— Поправляйтесь! — сказал Кротен напоследок.
— Спасибо.
Когда два пирата вышли, Леонардо сказал:
— А прошло то все не гладко! Я, господин А, чуял, что демонам верить не стоит.
— Ох… — выдохнул Ахимас. — Так не в демоне же дело!
— Так в чем?
— Просто убийца вовсе не из ордена «трех клинков».
— Отчего такая мысля? В день нашей встречи ты говорил другое.
— В тот день я и видел другого человека. Не он угодил в западню.