Завидев свет, паучья стая засуетилась пуще прежнего. "Одеяло" поползло со стены вниз, потянувшись лоскутными клиньями к его источнику.
Илья бросился к воротам. Схватившись за створку, он стал ее дергать, но та не поддавалась. Из-за темноты парень не понимал, что бьется в заклинившую дверь. Дернув посильнее, он чуть не отлетел обратно, но, удержавшись за ручку, упал в открытый проем. Тут же, очутившись на коленях, он захлопнул вторую створку. Не вставая, Илья голыми руками стал запихивать рыхлую землю в щель под воротами. И не успокоился, пока под створками не вырос толстый черный слой.
Только потом он понялся на ноги и посмотрел на Нику.
- Что там?! - Прокричала девушка. Судя по всему, не в первый раз.
- Ничего, - Илья смотрел ей в переносицу. Тяжело отдышался и повторил. - Ничего. Просто не трогай эту дверь.
***
- Она че, реально - ясновидящая? - Илья глотнул дым и протянул косяк Никите.
- К гадалке не ходи, - ответил староста и заржал с каламбура. Принял самокрутку, затянулся. - Самая, что ни на есть.
- Че-то не верю я во всю эту лабуду. Уж извини, братан.
- Не, ты не Илья. Ты - Фома! - Никита снова засмеялся. - Думаешь, я тебе туфту гоню? У меня же поначалу тоже все через жопу шло. И закладки находили, и опера на хвосте висели. Порчу навел кто-то из конкурентов. Паскуды... А она быстренько все сняла, еще и оберегов надавала. - Он потряс болтавшимися на запястье камешками. - И пошел бизнес. Даже вон, в универе продвинулся.
Староста написал на бумажке адрес, и сунул Илье в ладонь.
- Только учти! Баба она конкретная. Не смотри, что цыганка - попрошайки с вокзала ей не чета. Слушай и делай все, что говорит.
Затем Никита нагнулся и добавил:
- Да и сам не мямли. Что попросишь, то и получишь.
***
...затем сыщи в гнезде том угол, где сердце его билось чаще...
Илья щелкнул выключателем, но свет не загорелся. Неужели опять пробки? От одной мысли о возвращении в гараж бросило в дрожь. Уж лучше вовсе убраться восвояси, пешком, ночью и через лес, чем лезть в это паучье гнездо.
Он снова включил фонарик на телефоне и медленно переступил порог. Шаг за шагом Илья продвигался вперед, пока в пятно света не попала лежавшая на полу люстра. Вокруг россыпью валялись битые хрустальные "висюльки". Посветив наверх, он увидел только крюк, и повязанный на нем кусок простыни. Теперь было понятно, почему выключатель не работал.
Илья посветил вокруг: на каждой из стен выпирали сферические, из матово-белого стекла бра. Провода прятались под отделкой, а значит выключатель был выведен где-то неподалеку и управлял, скорей всего, всеми четырьмя сразу.
Пройдясь лучом по стенам, парень нервно усмехнулся. Заветная кнопка оказалась возле входной двери, только чуть поодаль от главного выключателя.
Он шагнул в ее направлении, и тут же споткнулся, больно ударившись голенью. Фонарик выхватил высокий табурет, валявшийся возле упавшей люстры. А еще самодельную деревянную машинку. Ту самую.
Илья ломанулся к кнопке, уже не глядя под ноги. Снова чуть не навернулся на ровном месте, но уже через две секунды остервенело давил белую клавишу.
Свет загорелся неохотно. Но, даже приглушенный белым стеклом, он показался яркой вспышкой.
Щурясь, Илья разглядел табурет, но никакой машинки не было.
Он помотал головой, отгоняя наваждение, и осмотрелся. Рассеянный свет слабо, но равномерно проникал во все углы.
Первый этаж занимала одна большая комната-студия. Бледно-голубые обои, местами вздутые и отошедшие, придавали ей больнично-тоскливый вид. Не спасали ни скатерки на комодах у стен, ни фигурки слоников на телевизоре. Сам телек, древний, с кинескопом, стоял в центре комнаты, напротив большого углового дивана и маленького стеклянного стола.
В дальнем углу обои сменялись плиткой, к которой примыкал небольшой кухонный гарнитур. Из раковины возвышалась гора грязной посуды, а на закопченной плите стояла высокая кастрюля, по краям которой тянулись густые наросты плесени. Белые гроздья сползали даже по дверцам шкафчиков и под раковиной, образуя на полу мохнатый половик. Именно оттуда тянулась эта кислая вязкая вонь, которую не мог одолеть даже многодневный сквозняк.
Слева от кухни белели две двери со старомодными фигурками писающего мальчика и моющейся девочки. Они были приоткрыты, добавляя к кухонной вони сырой затхлый запах забившейся канализации. Как раз над ними тянулась дуга ведущей на второй этаж лестницы.
В дом зашла Ника, прикрыла за собой дверь. Все еще боялась, дуреха, что их увидят. Поморщилась, зажав нос. Затем подошла к окну и дернула за ручку: в комнату ворвался холодный осенний воздух. Вонь он не убрал, но дышать стало легче.
- Замерзнуть хочешь? - Нервно пошутил Илья. - Смотри, спальник я не бал.
- Какой еще спальник?! - Разозлилась Ника. - Я тут задерживаться не собираюсь! Делай уже свой ритуал! Или что ты там собирался?