— Наблюдательность, — Валентин постучал себе по голове указательным пальцем. — В моем деле без нее никак… С вами оказалось даже легче, чем с остальными. Сразу видно своего, так сказать, парня. Внешность, опять же, располагающая…
— Внешность бывает обманчива, — заметил Роман.
— Не в вашем случае, — опять ухмыльнулся Валентин. — И потом, как вы ответили на мой вопрос?
— Как? — не понял Роман.
— Вы сказали: «Да». Оперативник непременно ответил бы: «Так точно».
Роман почувствовал жгучее желание уйти. Он с самого начала не верил, что в этом визите есть смысл. Скорее, он пришел сюда для очистки совести…
«С другой стороны, — размышлял Роман, — что я теряю? Хуже ведь не будет… Пусть даже этот недоумок займется поисками Азии, пусть займется кто угодно… Дуракам, как говорят, везет… Если он вернет мне мою дочку хоть на день раньше пресловутого 25 сентября, я уже только за это буду ему пожизненно благодарен… А требований, предъявленных ублюдком «Ковалевым», обращение к частному сыщику, как я понимаю, не нарушает… О похищении я в любом случае не пророню никому ни слова до той минуты, пока не вернется Азия…»
— Вы когда-нибудь находили пропавших людей? — спросил Роман у продолжающего самодовольно ухмыляться Валентина.
— Неоднократно, — отвечал тот.
— Так уж и неоднократно? — усомнился Роман.
— Человека найти легче, чем вещь, — невозмутимо продолжал Валентин. — Если человек пропал, он, как правило, находится.
— В скольких случаях? — спросил Роман.
— В девяти из десяти, — не задумываясь, ответил Валентин.
— А если речь идет о детях?
— С детьми еще проще. Как правило, они возвращаются сами.
— Моей дочери нет уже больше месяца…
— Она пропала без вести?
— Разумеется. Иначе зачем бы я к вам пришел?
— Расскажите мне все по порядку, — предложил Валентин, наконец подойдя ближе и с размаху плюхнувшись на тот самый стул, который показался Роману таким хлипким.
В течение часа Роман рассказал Валентину все, что мог, об исчезновении Азии. Умолчал он только о письме похитителя и его телефонном звонке. Следовательно, не было произнесено и само слово «похищение».
— Так-так, — произнес Валентин, когда Роман закончил. — Ее фотокарточки у вас с собой?
— Да, конечно. — Роман вытащил из внутреннего кармана довольно внушительную стопку фотографий.
Валентин стал перебирать их и сразу же поразился невероятной и абсолютно нездешней красоте девочки.
— Я могу пока оставить их у себя? — будто очнувшись, спросил Валентин через полминуты.
— Да, — сказал Роман.
— Судя по вашим словам, — произнес Валентин, аккуратно убирая фотокарточки в собственный карман, — вы уже сделали за меня всю работу. Опросили всех, кого можно, прочесали территорию, навели все возможные справки… Извините за вопрос, но что вы в таком случае ждете от меня?
— Разве что чуда, — честно ответил Роман.
— Понимаю, — промычал Валентин. — Что ж, дело очень интересное. С удовольствием возьмусь за него… Простите, — сыщик осекся. — Это, разумеется, неподходящее в данном случае слово — «удовольствие»…
— Сколько? — вдруг резко спросил Роман точно тем же тоном, каким недавно задавал этот вопрос Фигуркину.
— Пока что пятьдесят, — отвечал Валентин.
— А потом? — нахмурившись, поинтересовался Роман.
— Потом только по мере поступления сведений. Если я нахожу что-то существенное, нападаю на след, то попрошу у вас еще — в зависимости от ценности добытой информации… Если же я верну вам вашу дочь…
— То я заплачу сколько угодно, — закончил Роман.
— Это ни к чему, — криво улыбнулся Валентин. — Я не деру с граждан, пользуясь их горем или счастьем…
— Откровенно говоря, — промолвил Роман, — я буду очень удивлен, если вы добудете хоть какую-то ценную информацию. Может быть, только случайно вам повезет…
— Вы забываете, что у меня еще и богатый опыт, — напомнил Валентин, продолжая улыбаться. — И, насколько я понимаю, гораздо больше свободного времени, нежели у вас.
— В последнее я могу поверить, — хмыкнул Роман. — Вы, значит, не работаете?
— Вообще-то вы только что снабдили меня работой, — сказал Валентин, прищуриваясь.
— Не боитесь попасть под закон о тунеядстве?
— Я рискую гораздо большим… Формально говоря, я ведь отбираю хлеб у доблестной советской милиции…
— Да-да, — кивнул Роман. — Не беспокойтесь, я о вас никому не расскажу.
— Я и не беспокоюсь. Вы забыли: я определяю людей с первых минут. В вас я не сомневаюсь: кому не надо, вы обо мне не скажете. А каким-нибудь вашим хорошим знакомым в случае надобности отчего бы и не рассказать? Мои клиенты — надежные люди, и их хорошие знакомые — как правило, такие же…