— Можете звать меня Ковалев, — произнес голос.
— Ковалев? — повторил Роман. — Что, как гоголевский майор?.. Так это ты — автор письма? Ах ты сволочь!
— Спокойно, товарищ Воронов, спокойно, — отозвался представившийся Ковалевым. — Я не намерен разговаривать в таком тоне. Если еще раз позволите себе грубость, я тут же положу трубку. А это тоже, как вы понимаете, не в ваших интересах — чтобы я положил трубку…
Роман немедленно взял себя в руки:
— Хорошо, хорошо, такого тона больше не будет, обещаю. Так я слушаю. Я слушаю, слышите?
— Слышу, — проговорил голос. — Я, собственно, звоню только затем, чтобы поздравить вас с началом съемок…
— Моя дочь у вас? — перебил Роман.
— У меня. С ней все в порядке, можете не сомневаться.
— Я выполнил ваши условия. Вы можете отпустить ее. Или давайте я за ней заеду, куда скажете.
— Вы что-то путаете, товарищ Воронов, — сказал Ковалев и поцокал языком. — Вы еще никак не могли выполнить все мои условия. Ибо важнейшим из них является то, чтобы фильм вышел в прокат…
— Да, 25 сентября, — снова перебил его Роман. — Именно в этот день фильм и выйдет — я уже договорился. Так что ваши условия уже выполнены, вы понимаете?! Картина запущена, назад дороги нет. Я сниму ее в любом случае. И выпущу 25 сентября.
— И в этот же день, — напомнил Ковалев, — ваша дочь к вам вернется. Ведь так было сказано в письме? Впрочем, я уверен, что вы прекрасно об этом помните.
— Помню, конечно, — процедил Роман сквозь зубы. — Но неужели нельзя пересмотреть то, что вы там понаписали?
— Увы, товарищ Воронов, положения моего письма пересмотру не подлежат.
«Псих!» — мысленно воскликнул Роман, но вслух лишь сдержанно произнес:
— Может, вам нужны деньги? Я найду, сколько потребуется. Я все могу для вас сделать!
— Вы уже делаете, — озадаченно сказал Ковалев. — Вы снимаете нужный мне фильм. Ничего иного не требуется.
— Хотите, возьмите в плен меня? — выдвинул следующую альтернативу Роман. — Отпустите мою дочь, а я займу ее место. Ведь это даже почетнее для вас — иметь в заложниках не дочь известного режиссера, а самого этого режиссера…
— Товарищ Воронов, вы говорите какую-то несуразицу, — укоризненно молвил Ковалев. — Если я, как вы выразились, возьму вас в плен, вы же не сможете продолжать съемки… Тем более что я никого в плену не держу.
— А мою дочь? — простонал Роман.
— И ее не держу.
— Так она не у вас?!
— Она у меня. Но не в плену, а в гостях. Просто в гостях, товарищ Воронов.
Роман замолчал на несколько мгновений, чтобы собраться с мыслями. Он решительно не понимал, как разговаривать с этим идиотом…
— Если бы моя дочь была у вас в гостях, — наконец проговорил он, — то уже давно вернулась бы домой. А раз не вернулась, значит, вы ее не пускаете!
— Уверяю вас, товарищ Воронов, я никак ей не препятствую, — возразил Ковалев. — Если бы она захотела, то вернулась бы. А раз не вернулась, значит, не захотела.
«Зачем он морочит мне голову? — в отчаянии подумал Роман. — Впрочем, что взять с психа… Может, получится подловить его на противоречиях? Черт его знает, может, с таким придурком это и сработает…»
— Слушайте, Ковалев, или как вас там, — сказал вслух Роман, — раз уж вы позвонили, не могли бы вы дать трубку моей дочери?
— Товарищ Воронов, я звоню не из дома, — немного изумленно отвечал голос.
— А она у вас дома? Моя дочь у вас дома?!
— Можно сказать и так, — туманно выразился Ковалев.
— Так почему же она не звонит? — сквозь зубы процедил Роман. — Если вы ее ничем не сковываете? Ладно, допустим, она пока не хочет возвращаться домой… Но позвонить-то она могла бы!
— К сожалению, телефона у меня нет, — проговорил Ковалев.
— А сейчас звонишь из автомата? — Роман сам не заметил, как перешел с ненавистным ему идиотом на «ты».
— Да, из автомата, — спокойно подтвердил собеседник.
— Что же ты не взял ее с собой?! — Роман уже почти захлебывался от ярости.
— Кого — вашу дочь? Я же вам сказал: она у меня в гостях и пока предпочитает оставаться там…
— Слушай, ты, — прошипел Роман, — если хоть пальцем до нее дотронешься…
— За кого вы меня принимаете, товарищ Воронов? — возмущенно перебил Ковалев. — Я вам не какой-нибудь насильник…
— Кто же ты, черт тебя возьми?!
— Просто Ковалев, — сказал собеседник и внезапно повесил трубку.
Роман с полминуты послушал короткие гудки, после чего сделал то же самое.
Он прислонился к стене и стал медленно сползать по ней. Он был в отчаянии.
Казалось, Роман должен был хоть немного успокоиться. Похититель, судя по его голосу и тому, что он сказал, был по-своему интеллигентным человеком. Разумеется, сумасшедшим, но не таким уж опасным. Во всяком случае — не буйным. Даже подчиняющимся какой-то своей, пусть идиотской, но логике…