Сначала тягостная война с Русью, в которой много кого вырезали. Потом победная война с Турцией, в ходе которой Михайло приобрел верные войска, а паны на полгодика так и вовсе прижухли – народ бы их на части порвал за государя. Мало того – еще и успешный поход в Крым, в который отправилась часть недовольных, и далеко не все вернулись. Да и Ян Собесский короля поддерживал. Тоже… сила.
А противовеса этим двоим пока не находилось.
Может, и нашелся бы кто, да на то время надобно. А еще деньги и вдохновитель. И пока…
К тому же, как опытный интриган, Леопольд мог распознать схожую работу – и видел, как словно исподволь стравливаются панские кланы, как ссорятся соседи, как корона съедает то одного, то другого, оставаясь вроде ни при чем…
В другое время он бы помог с огромным удовольствием, да еще себе кусочек отгрыз от поляков, немаленький такой. Только вот сейчас, при смычке Польши с Русью, если его вмешательство обнаружат – это станет самоубийством.
И так много кто на него зубы точит.
Но не отдавать же этому варвару принцессу? Да и Педру… Безусловно, ему договориться куда как легче, но…
Эти варвары!!!
И массивная золотая чернильница таки полетела в стену, пятная дорогую, с золотым же тиснением алую кожу обивки.
Впрочем, перебесившись, Леопольд стал соображать намного лучше. И вызванный им секретарь послушно застрочил письмо под диктовку господина.
Невесту хотите?
Так вы сами от нее откажетесь! А пока – милости ждем на помощь!
Ульрика вышивала. Сие занятие приличное и принцессе подобающее. Щебетали дамы, рассказывали какие-то истории – она не слушала. Она размышляла о своем.
Карл…
Высокий стройный юноша с грустным собачьим взором, коего она видела два раза в жизни. Ее нареченный. Жених… Король Швеции, Готов и Вендов.
Один раз она видела его, когда брат отдавал ее руку Карлу. Второй раз – тем же вечером на балу. Карл пригласил ее на танец, кружил, говорил заученные комплименты, а глаза были… равнодушными.
Увы.
Ульрика отлично понимала, что она – не красавица. Но разве мало другого? Доброй души? Сердца? Порядочности и преданности? Неужели блестящие глаза и высокая грудь той же Мари (принцесса с легкой неприязнью покосилась на фрейлину, но тут же устыдилась: Мари ведь не виновата ни в своей красоте, ни в некрасивости Ульрики) в глазах мужчин перевешивают все остальное?
Ульрика понимала, что ее брак будет политическим – и готова была отдать свою руку и свою преданность мужу. Но… Сможет ли? Карл сейчас – враг. Швеция воюет с Данией. А что делать ей, как быть? Предавать брата или жениха?
Ульрика не знала. Тем более что брата она любила, а жениха – нет. И вряд ли Карл сможет завоевать ее любовь. Верность – да. Но сердце ее навек останется пустым и холодным. И думать об этом больно.
– Оставьте нас.
Кристиан незамеченным вошел в покои, жестом остановил сестру, которая намеревалась склониться в реверансе.
– Сиди, сестра. Я пришел поговорить.
Дамы поспешно выходили из комнаты. Ульрика не глядя могла бы сказать, у кого из них что-то было с братом. Кто стрелял глазками, кто смотрел с надеждой. Наконец за последней плотно закрылась дверь, и Кристиан даже проверил ее. Вернулся к сестре, и только тогда она заговорила:
– Да, мой дорогой брат?
– Сегодня я получил письмо от русского государя. Нам обещана помощь в войне со Швецией, если мы отдадим ему руку нашей принцессы.
Ульрика замерла, словно заяц в тени филина.
– Но…
– Да. Я так решил.
Ульрика сжала руки.
– Но брат мой…
Кристиан покровительственно улыбнулся, погладил ее по судорожно сжатым пальцам. «Ах, сестренка, власть вымораживает все лучшее в человеке, но я не настолько еще король, чтобы пожертвовать тобой».
– Сидите и слушайте, сестра. Русь недалеко, я не отдаю вас замуж в совершенно чужую страну. Русский государь молод, кажется, он всего на пару лет старше вас. Карл же младше вас на четыре года. Это не имеет значения в политике, но мне хотелось бы счастья для сестры.
А для себя – поддержки могущественного соседа, в союзе с которым можно оторвать хоро-оший кусок от Швеции.
– Или вы будете утверждать, что любите Карла?
Ульрика пожала плечами. Посмотрела в лицо брату и высказалась честно, как и всегда:
– Нет, брат мой. Мне он безразличен.
– Я так и думал, что все эти слезы о верности клятвам и вашей любви – не более чем предлог для отказа Леопольду.
Ульрика усмехнулась:
– Верно, брат. И все же… Не стоит меня за это осуждать?
– Поверь, сестра, если бы мне было выгодно… но Леопольд стар, он далеко и слава его… м-да. Ладно, не будем о грустном. Кроме того, Георгу предлагают русскую принцессу в жены. Катрин… ее имя Катрин.