Вспомнить сейчас его истории труда не составляло.
Софья убрала ухмылку и повернулась к мужу. Поцеловала.
– Ванечка, обещаю. Будут у нас дети. Вот Алешка женится, и будем мы с его женой ходить, пузами трясти. Потом еще и вместе воспитывать, чтобы как мы Алешкина опора, так и наши дети были его детям поддержкой.
– А если раньше получатся?
– На то воля Божья, – Софья улыбнулась. – Ты знаешь, детей я хочу. Двоих. Или троих…
– Сонь, хотя бы штук пять!
– А рожать кому? Мне примера матери хватило!
– Ну, не два ж десятка рожать? А пять – хорошее, красивое число.
– Я подумаю, – не стала спорить Софья. – Особенно если ты постараешься.
Намек был понят. Софью сгребли в охапку и унесли на кровать.
Стараться.
Ну и правильно, с мужем надо прощаться как следует. Пусть увозит с собой не ее тоску, а приятные воспоминания. Ох, Ванечка…
Томас фон Вирнинген сидел в редакции газеты. Редакция – это, конечно, слово громкое, но свой домик у газеты был – и не такой уж маленький. Добротный, почти в центре Гамбурга, каменный…
Да-да, сидел и грустил.
С аппетитами Людовика, знаете ли! Это раньше он к ганзейскому союзу руки не протягивал. А сейчас… чует сердце Томаса, как только сожрут Нидерланды, так и до них руки дойдут. И конец вольностям и свободам. Эх-х…
Если бы был жив Вильгельм!
И все же газета продолжала выходить, пусть не каждый день, но пока он еще жив, будет жить и его детище!
Скрипнула дверь.
– Вы позволите?
Томас внимательно посмотрел на вошедшего. Молодой, явно дворянин из небогатых… Шевалье? Возможно.
Француз? Да, похоже на то.
И что ему тут нужно?
– Господин фон Вирнинген, я пришел к вам с новостью.
Это мгновенно заставило газетчика насторожить ушки, встрепенуться, словно полковая лошадь на звук боевой трубы. Новости? Где, где, где новости?!
Мужчина без спроса присел, огляделся – и с самым заговорщическим видом поинтересовался:
– Вы слышали о черных мессах?
Томас дернулся, словно его ткнули шилом. Огляделся.
Нет, рядом никого нет, никто не услышит. Но…
– Вы сумасшедший?
Мужчина придвинулся поближе.
– Я бежал из Франции из-за того, что узнал. За мной охотятся, меня хотят убить. И я решил рассказать обо всем. Когда эта тайна выплывет наружу, полетят головы.
– Чьи?
Томас, сам не зная об этом, был газетчиком до мозга костей – то есть за новость он готов был продать те самые кости. И даже сам бы извлек их. А тут – такое?!
– Приближенных к его величеству. Королю-Солнцу.
Томас схватил перо и пергамент.
– Говорите же!
– Его величество, возможно, и не знает, что его метресса, мадам де Монтеспан, в надежде вернуть его любовь…
Томас писал и в глубине души понимал, что перед ним сидит его бессмертие. Тот, кто напишет об этом… Это будет словно наводнение! Оно захлестнет всю Европу. А Нидерланды получат передышку в войне. Людовику точно будет не до них. Да и ганзейский союз сможет выторговать себе еще время, почему бы нет?
Кровавые обряды, жертвоприношения, тайны Лувра…
– Вы понимаете, что если это ложь…
– Это не ложь. Расследование уже ведется, но ла Рейни не может добраться до всех. А я… я случайно… Моя любовница служила у Монвуазен, и я однажды перепил и уснул. А потом проснулся не вовремя и услышал.
Томас слушал – и словно вживую перед его глазами вставала комната и спящий мужчина. И женщина, сговаривающаяся о покупке младенца. Мужчина понял, что дело нечисто, и начал следить. Да, вначале он думал, чем бы поживиться. Но потом – о, потом ему просто захотелось жить. Но было поздно.
Его заметили.
Пришлось спешно бежать из Франции, жить под чужим именем, но вчера его опять попытались отравить. И он решился…
– Вам нужны деньги? Укрытие?
– Деньги – я не отказался бы. Укрытие – нет. Меня будут искать рядом с вами, а потому я сегодня же сяду на корабль – и будь что будет.
– Могу посоветовать корабль…
– Советуйте.
После ухода мужчины Томас потер руки и бросился к наборщикам.
Писать статью?!
Да такое сразу набирать надо!
И в выпуск!
Пока остановить не успели!
Сильвестр Медведев взял перо, повертел его в руках. Отложил в сторону и выдохнул. Не шло ничего в голову. Последнее время ему было неуютно в Дьяково.
А какие надежды он питал когда-то!
Более десяти лет назад его, молодого еще парня, пригласили для обучения царевича Алексея… Как трепетал он тогда, встречаясь с самим Симеоном Полоцким!
И какой горечью отозвалась в нем неудача.
Не гож.
Симеон до сих пор не знал, что это решение приняла царевна Софья. Когда ее тетка Татьяна увлеклась смазливым монахом, Соня решила удалить того от двора – и не многое потеряла. Подумаешь – счастье? Да таких красноречивых да смазливых по миру хоть пучками вяжи. Позднее, намного позднее Сильвестра пристроил ко двору Симеон Полоцкий. Он же помог Сильвестру попасть к царевичу Алексею.