— Темный Жнец обнаружен?
— Да.
На несколько минут повисла гробовая тишина, которую разрезал лишь ритмичный стук капель дождя, который барабанил по вымощенному плитами многоярусному балкону.
— Он готов к использованию?
— Не совсем, — Ш’эль покачал головой. — Мы работаем над тем, чтобы привести его в чувства. Но на это нужно время. Больше времени, нежели мы потратили уже на него. И возможно… чисто возможно, потребуется больше, чем выделено согласно плану.
— Это плохо, — экзарх скривился под шлемом. — Мы не должны отставать от графика. Времени осталось очень мало.
— Он уже близко?
— Да, — кивнул Ликтенис, пытаясь задавить поднявшуюся головную боль.
— Тебе плохо? — собеседник положил руку на плече эмиссара Вечной Империи, позволяя своей энергии коснуться Силы стоящего рядом разумного и объединиться с нею. — Все же зря ты покинул медицинский блок. Тебе еще нужно восстанавливаться.
— На пенсии восстановлюсь.
— Если учитывать то, как ты себя бережешь, то до пенсии не дотянешь.
— Уж спасибо за заботу…
Мужчина почувствовал близкое присутствие чужеродного сгустка Тьмы и сбросил движением плеча руку Ш’эля. Прислушавшись к своим ощущениям, экзарх медленно развернулся, охватывая цепким взглядом несколько ярусов галереи.
Заметив в дальнем арочном входе весьма примечательную фигуру, которая аккуратно ступила на один из переходов, Ликтенис невольно скривился, внутренне готовяся к неприятной встречи.
— Что она здесь забыла?
— Это Матерь Талзин, — как ни в чем не бывало произнес Отпрыск.
— Я в курсы, — слегка качнув головой, прошипел разумный. — И все же, это не ответ на мой вопрос.
— Она жаждет защиты.
— Разве она не служит Сидиусу? — от мужчины потянуло легким раздражением.
— Служит, — кивнул Ш’эль. — Служила.
— В чем же разница?
Рука Императора недовольно покусал нижнюю губу, пытаясь подобрать лучший ответ, но не найдя его, внутренне готовясь на острую реакцию своего коллеги, медленно произнес.
— Ну, она ищет защиты для своего клана. И считает что ты можешь ей предложить эту самую защиту. В обмен на услужение. Кхм, услугу.
— Услужение? — гаркнул Ликтенис. — Ты что, хочешь чтобы она меня в постель затащила?! Эта старая ведьма?!
— Ну не такая она уже и старая, — притворно возмутился бывший темный джедай. — Просто немного в возрасте.
— Немного в возрасте?! — и без того шипящий голос экзарха, с помощью вокабуляторов шлема и вовсе походил на шелест ветра. — Ты понимаешь, насколько это дико звучит?
— Просто выслушай ее, — застонав, собеседник покосился на замершую невдалеке женщину, чьи пышные красные одеяния ритмично колыхались под моросящим дождем. — И постарайся не убить.
— Уж этого тебе не обещаю… — ощутив, что Ш’эль собирается убраться с глаз долой, экзарх тихо прошептал. — Куда собрался? Оставайся рядом со мною. Не уверен, что моих сил сейчас достаточно.
— Ну ладно.
Оба закуульца внимательно наблюдали за необычным представлением, когда предводительница датомирских ведьм в сопровождении шестерых спутниц плавно шагала по поверхности мостика, создавая ощущение будто она парит над искусственным камнем.
С каждой парой-тройкой метров двое из сопровождающих останавливались по обе стороны от прохода, формируя почетный караул сиречь свиту, пока вокруг колдуньи никого не осталось.
На сером, овальном, покрытом ритуальными татуировками лице растянулась приветствующая улыбка, а тяжелые красные ткани плавно опустились на землю, подчеркивая изящную фигуру ведьмы и ее почтительный поклон.
— Приветствую вас, Экзарх!
— Приветствую и вас, Мать Талзин, — Ликтенис обошелся легким кивком, обозначая иерархию и положение собеседников. — Что привело вас ко мне?
— Я наслышана вашим могуществом, Экзарх. И я прибыла сюда как только это представилось возможным, чтобы засвидетельствовать свое признание и готовность прийти на помощь, — громкий, отдающий звонким эхом голос раскатился на галереи.
Мужчина недовольно поморщился, вспоминая те моменты, когда ему, как и любой Руке Императора, приходилось играть роль проводника сознания Повелителя. И когда приходилось также излагать мысли Бессмертного мастера подобным речевым оборотом.
Приятного в этом было мало. Но он мирился с этим, так как это была воля Императора. Но вот с какой-то ведьмой желания мириться не было от слова совсем. И опыт общения с ней он желал всячески сократить до минимума.