Что же ты, сестрица луна, с бедной белкой делаешь, зачем навела на охотника, зачем обрекла водить в двух игровых полях зараз – он же подстрелил меня, охотник; да, он метко стреляет, и рука у него твердая – послал мне пулю прямо в глаз, он знает дело, надо в глаз бить – чтоб беличью шкурку не попортить.
До чего земля холодная... Так уж пора, скоро снега лягут.
Как бы не застудиться. Я поднялась, отряхнулась, поглядела в небо, где бледная лента Млечного Пути стелется. Что-то с луной происходит, странный какой у нее этой ночью оттенок...
Да, луна была как кровь.
Пора идти к Панину. Он тоже охотник, летом часто ездит куда-то в подмосковные угодья, работает в охотхозяйстве, заготавливает корм для кабанов на зиму. Я всегда плохо понимала смысл этих заготовительных трудов – все равно рано или поздно этот несчастный кабан на панинскую пулю наткнется, и если даже Серега промажет, все равно кто-нибудь из охотничьей братии подстрелит...
Хотя вряд ли Панин часто промахивается – он же стреляет с детских лет, когда-то под нашим старым добрым небом я даже однажды ездила на соревнования и хорошо помню, как он стоял на огневом рубеже, ссутулившись, глядя на кончик ствола; долго стоял, потом бросал какую-то короткую, упругую реплику, кажется – "Дай!" – и вскидывал ружье, а я, проглотив от восторга дыхание, следила, как разлетаются в клочья летящие где-то очень далеко и очень высоко тарелочки... Если мне не изменяет память, он дострелялся до какого-то разряда.
Охотничья литература хранится у него на верхней полке стеллажа: Сабанеев, масса других книжек, книжонок, брошюрок в дрянных бумажных переплетах, справочники, каталоги...
Я забралась на стул, стала перебирать книги.
– Ты поточней не можешь сказать, что тебе нужно? – спросил он. – Охота – слишком широкое понятие. Необъятное. Может, тебе для начала "Записки охотника" дать? Ты хоть помнишь, кто автор этой повести?
– Конечно, – ответила я, листая Сабанеева. – Гоголь.
– Тоже мне, филолог с высшим образованием! – саркастически усмехнулся Панин. – "Записки охотника" написал Мусоргский. Хоть он и был, кажется, придворным живописцем, однако все же наш человек, много пил.
– Серега, давай мы об этом в другой раз.
Панин тонкий человек – он моментально догадался, что мне не до шуток.
– Что тебе нужно? Конкретней!
Я ищу книжку с картинками, на них изображены охотничьи ружья, много всяких-разных; помнится, на этой полке была такая книжка, однажды я ее листала.
– Так бы и сказала... Вон она, слева.
Нужного мне ружья в книжке не нашлось. Панин указал на зеленый глянцевый переплет:
– Порыскай там... Это элитное оружие, очень дорогое. Такие ружья дарят царям, президентам и премьер-министрам.
В элитном семействе нужного мне ружья тоже не оказалось.
– Как хоть примерно оно выглядит? – спросил Панин. – Стволов сколько? Два?
Я прикрыла глаза. В памяти отпечаталось: ствол, упирающийся пареньку с большой дороги куда-то пониже уха – я хорошо вижу ружье, которое Зина в тот день таскал под плащом, и вижу – целиком.
– Нет, ствол один... Вообще это очень небольшое ружьишко. Компактное и очень прикладистое. Оно производит впечатление – легкого.
Панин закурил. Затянувшись пару раз, он уложил сигарету в пепельницу и забыл о ней – не к добру; когда он так сидит и мрачно смотрит на дымящуюся сигарету – это определенно не к добру; последний раз помню его таким, когда он похоронил бабушку. Он подошел к письменному столу, достал какую-то книгу, протянул мне – роскошное издание, мелованная бумага, отличные иллюстрации, текст на французском языке. Ружье, с которым Зина прогуливался по подмосковным перелескам, я нашла почти сразу.
– Да вот же оно! – я ткнула пальцем в картинку. – А ты говорил!
Панин, сказать по правде, ничего не говорил.
– Серега, а на кого охотятся с этой пушкой? – спросила я, усаживаясь за стол и подвигая раскрытую книжку Панину. – На куропаток? На кабанов? Или на медведей?
Он опять закурил и опять забыл про сигарету – на этот раз она застряла у него между пальцев.
– Слушай сюда, – он постучал пальцем по картинке – хоботок пепла обломился, рассыпался серой пыльцой по глянцевой странице. – Эта штука называется "С – ССР". Производство – Финляндия. Калибр – семь-шестьдесят два. Длина ствола – четыреста миллиметров. Ствол покрыт специальным шумопоглотителем: звук от выстрела точно такой, как от духовушки в тире. Отдача не превышает трех килограммов. Может быть, оснащена оптическим прицелом. Устойчивое поражение цели на очень большом расстоянии, метров до девятисот... А, ч-ч-ч-ерт!