22 октября (суббота, время пополуночи).
Честно признаюсь, четкого плана наша ночная экспедиция не имела. Теоретически, мы знали, что целью вылазки является проверка коттеджа Паука в Красной Пахре и возможный «допрос» гаишников, дежурящих в ночь гибели Насти Христенко.
Но как мы будем действовать в том случае, если дом Генриха Михайловича окажется необитаемым, а нужных нам сотрудников ГИБДД не обнаружится на дежурстве — не знал никто. Правда, это ничуть не мешало нашему автомобилю мчаться по ночному шоссе.
Включив навигатор и введя в него название нужной нам улицы поселка Красная Пахра, мы надолго замолчали. «Тихий ангел пролетел», — говорила в таких случаях моя бабушка.
Погода окончательно испортилась. По дороге мела поземка, а в лобовое стекло нашего автомобиля бились крупные хлопья снежной крупы, расплюскиваясь неопрятными серыми лужицами и медленно, словно нехотя сползая вниз.
— Дворники включи, — буркнул Петр Иванович, сидевший рядом с Колюней.
— Да и так все прекрасно видно. Знаешь же, что я терпеть не люблю, когда щетки перед глазами елозят, сосредоточиться не дают, — отмахнулся от приятеля водитель.
Почти пустая ночная дорога позволяла Мерседесу лететь почти с космической скоростью. Даже погода ему не мешала. Я по привычке прикрыла глаза. Знаю ведь, что и Николай и Петр Иванович любят лихачить, а привыкнуть не могу. Наверное, я тот самый исключительный русский, который не любит быстрой езды. Хотя не уверена, что классик сочинил бы свою крылатую фразу, если бы прокатился не на тройке вороных со скоростью двадцать километров в час, а промчался по современной автомагистрали на железном коне со скоростью под двести километров…
Через тридцать пять минут мы уже свернули с МКАД на Калужское шоссе. И угодили точнехонько в руки инспектора ДПС, который практически не таясь стоял с радаром метрах в пятистах от съезда с моста.
— Старший лейтенант Куница, — козырнул гаишник, — Документы предъявите.
Николай потянулся к бардачку.
— Что ж это вы нарушаете? — беззлобно поинтересовался страж дороги, демонстрируя радар, — Знаете, на сколько вы скорость превысили? И это с учетом того, что у вас пассажиры в салоне. На тот свет торопимся?
— Понимаешь, командир… — залепетал Колюня, протягивая документы и одновременно выбираясь из автомобиля, — Тут такое дело… Может, договоримся?
Я почувствовала, что настал мой звездный час. Плевать на деньги, которых сейчас придется отдать немерено, зато есть шанс попытаться кое-что узнать о девушке-самоубийце, если конечно, предположить, что место позавчерашнего ДТП в юрисдикции данного инспектора:
— Понимаете, товарищ Куница, — зачастила я, догоняя удаляющихся к патрульной машине Колюню и гаишника, — Вчера показали сюжет про аварию у Красной Пахры. Моя приятельница опознала в погибшей мою родственницу. К сожалению, дозвонилась подруга мне только час назад…., вот мы и сорвались. Конечно, спешили. Но, как не спешить в подобной ситуации?…
— Вы что же, полагаете, что труп будут держать на трассе до приезда родственников? — хмыкнул инспектор и тут же себя одернул, — Соболезную, конечно…
— Нет-нет! — залепетала я, — Я всё понимаю… Мы просто подумали, что нужно срочно подъехать, узнать, куда увезли тело Насти. Может быть, получится поговорить с милиционерами…, ну, теми, которые осматривали место происшествия.
— Когда это, вы говорите, было? Вроде вчера ДТП со смертельным не регистрировали, иначе я бы знал. Может не на Калуге, а на Киевском?
— Нет-нет! Именно на Калужском шоссе, в районе Красной Пахры… Передачу показали в ночь с двадцатого на двадцать первое…
Старлей недоуменно уставился на наручные часы:
— Так-с… Сегодня у нас что? Двадцать второе? Получается, ваша авария случилась двадцатого? Долгонько же вы однако ехали…
— Ну, я же вам объясняю, — взвилась я, — Моя приятельница сумела до меня дозвониться всего час назад. Я сама в больнице лежала, только вот вечером выписали. Мы, как только узнали о трагедии, сразу выехали…. Послушайте, можете вы нам помочь, или нет? Штраф за превышение скорости мы заплатим, какой скажете. Мы еще и вас…, как это сказать, отблагодарим… Нам бы только узнать, что с Настенькой произошло. Девушка такая молодая, красивая, ей бы жить да жить. А по телевизору сказали, что она сама под колеса бросилась.
— Самоубийца из Пахры? — дошло наконец до гаишника, — Так что ж вы молчали? Это же мы с Семеном на ДТП выезжали. При жертве ни документов, ни денег, ни сумки… А девчонка молоденькая совсем, почти ребенок, ровесница моей дочки, Оксанки. А она только в этом году школу заканчивает… Да, сочувствую я вам… Потерять ребенка…Эх-ма, жизнь… — милиционер закурил, закашлялся и продолжил, — Хорошо хоть телевизионщики подвернулись со своими камерами. Обещали, что покажут сюжет в программе, может узнает кто… Так вы, выходит, узнали?