Прикинул количество оставшейся рыбки на берегу и решил еще нафаршировать несколько тушек черемшой изнутри. Не знаю насколько прикольно получиться, но ингредиентов было предостаточно. И ждать уже пекущиеся рыбьи тушки все равно оставалось минут десять. А потому почему бы и не попробовать в нашем элитном ресторане на свежем воздухе еще одно блюдо дня?
Сказано-сделано. И вот я уже раскладываю рядом с костром новые тушки, обмазанные глиной.
А тем временем дошла до готовности предыдущая рыбья закладка. По крайней мере мне так сообщил, ориентируясь на свой чувствительный нос Мишка, коротким рыком. Ему похоже тоже не терпелось, попробовать чего-то нового. Хотя он и тщательно маскировал свое желание, сохраняя на своей мордахе максимально строгое выражение. Которое, впрочем, сразу пропало, когда я разбил камнем первую заготовку и по поляне поплыл чарующий для моего голодного желудка запах.
— Надо подождать. Очень горячее. — я еле успел остановить любопытный нос, что сразу полез проверить чего это там мудрил безволосый мелкий друг.
Я с трудом держался сам, от того, чтобы набить свой рот горячими кусками, истекающими соком. А потому начал разбивать следующие глиняные запеченные куски. А затем, голодно поглядывая на мохнатого мерзавца, что таки выпросил себе первую тушку, быстро закидал новую порцию обеда в угли. И посмотрел на медведя, что аккуратно поедал уже вторую запеченную рыбеху мелкими частичками. Ну по его около тонным меркам, естественно. И наконец присоединился. Первую тушку я проглотил, почти и не заметив вкуса и запаха. И только на второй понял, насколько все-таки вкусно получилось приготовить. Или это голод вместе со свежим воздухом и активными физическим упражнениями повлиял?
Но и медведь поглядывал в сторону доходящей в углях рыбки с явным гастрономическим интересом. Хотя такую тушу в любом случае попробуй прокорми. Жрать топтыгин хотел, наверное, постоянно при таких-то монструозных размерах явно больше стандартных для обычных медведей.
Выгреб из почти потухшего костра рыбу второго захода и быстро разломал глиняную корку. И тут понял, что моя идея с черемшой была весьма удачной — запах поплыл просто божественный. Даже медведь моментом стал корчить умильную мордочку, ну чисто шрековского кота. Я не удержался и рассмеялся. Уж больно уморительно смотрелось на пачке около тонного медведя просительное выражение.
— Да сейчас. Не забуду я про тебя, обжора, — засмеялся в голос отпихивая башню, что пыталась оказаться поближе к остывающей рыбке.
— Даже и не подозревал, что можно сделать такую вкуснотищу из моего обычного обеда, — признался мне мыслеобразами Мишка, после того, как мы умяли последнюю рыбину, фаршированную диким сибирским луком. — Когда раньше наблюдал со стороны за двуногими всегда удивлялся их глупой привычке портить нормальную еду огнем. А ты смотри как все интересно оказалось.
— Это еще что, Мишка, — я блаженно привалился к теплому мохнатому боку, — Вот придем домой к нашим, так я тебя сгущенкой накормлю. Целым тазиком. С орехами и еще чем-нибудь этаким. И мороженным. И еще …
Я мечтательно зажмурился и начал себе представлять самые разные вкусняхи, которыми можно будет удивить такого большого и наивного медведя.
— А мне можно будет с тобой? — огромная медвежья башня повернулась ко мне и взглянула прямо в мои глаза. — Ты меня не оставишь одного потом здесь?
— Ты чего, Миша? — я даже дрему скинул с себя от удивления, — Как же я могу тебя бросить? С чего ты так думаешь?
— Не знаю, просто … — медведь тяжело задумался, подыскивая в своем разуме подходящие для меня образы. — Для меня никто и никогда ничего не сделал просто так, кроме моей мамы.
Разум медведя наполнился теплотой и такой любовью, что меня пробрало до самых косточек. Даже и не представлял себе, что семейные узы у животных могут быть настолько крепкими. Хотя, конечно, мой медведь не совсем обычное животное. Скорее магический мутант. Причем очень не обычный. Странное воздействие магического вихря, что уже вырос на пол неба.
— Как ты думаешь, что там? — вывела меня из состояния созерцания очередная порция мыслеобразов от теплого хищника рядом, что заметил мой интерес.
— Враг, — я сжал кулаки. — Не знаю, насколько опасный, но враг. Друг не захочет становиться твоим хозяином. И завтра мы спросим с него и за тебя, и за меня.