И тем желаннее была тишина и морской вечерний воздух в сравнении с грохотом, шумом, разноголосыми криками, гудками и лязгом, которыми встретил Рим – Вечный город с его современным механическим адом. Иногда туристы сравнивают атмосферу этого древнего города с сумасшедшим домом и добавляют, что ни Париж, ни Лондон не выдержат и час в таком грохоте. А сами итальянцы шутят, что от римского шума они получают удовольствие! Гвалт и столпотворение заряжают их и доводят до состояния возбуждения, нужного для жизни и работы. Анатолий с удовольствием посматривал из окна такси на привычный городской пейзаж. Несмотря ни на что он любил этот древний и взбалмошный город со всеми его достопримечательностями и недостатками.
– Синьор, сожалею, но дальше проехать невозможно, – шофёр обернулся и показал рукой на полицейское оцепление, перекрывшее дорогу.
– Жди здесь, сейчас разберёмся, – Анатолий устало вздохнул и вышел в римский гвалт.
Он подошёл к полицейскому, привычным жестом показал удостоверение и зашёл за ленту ограждения. Осмотрев присутствующих и вычислив руководителя, уверено направился в его сторону.
– Что здесь у нас интересного? – Анатолий ещё раз продемонстрировал документ.
– Интерпол? И вас вызвали? – покосился полицейский и снова перевёл взгляд куда-то вглубь улицы.
Анатолий Лазарев неопределённо повёл рукой и указал на бинокль в руках офицера:
– Одолжите?
Офицер согласно кивнул и протянул бинокль, в другой руке сжимал табельное оружие.
– Какой-то придурок утверждает, что взорвёт картины, если мы не выпустим из тюрьмы его соратников. У него там несколько полотен, рядом с ними – взрывчатка и взрывная машинка. Он держит руку на кнопке и грозиться нажать. Мы уже вызвали переговорщика и снайперов, а пока оцепили периметр, – пояснил полицейский.
Анатолий поставил на асфальт толстый кожаный портфель с отчётами, некоторое время рассматривал в бинокль картины, взрывчатку и мужика со взрывной машинкой, стоящей на ящике. Человек действительно не отпускал ручку ни на секунду. Анатолий вернул бинокль и неожиданно, выхватив из руки офицера оружие, дважды выстрелил, а затем ринулся в сторону мужика.
– Стой! Ты куда! Ложись, – раздались крики.
Лазарев подлетел к опешившему, судорожно сжимающему ручку взрывной машинки, мужику. В следующий момент тот получил мощный удар в челюсть и упал на асфальт, придавленный коленом.
Полицейские отреагировали мгновенно, тут же подскочили и надели на мужика наручники. Другие уже осматривали картины и взрывчатку.
– Ты… ты что себе позволяешь?! Ты с ума сошёл? – офицер, чьим оружием воспользовался Лазарев, напирал на него и нервно потирал лоб. – Да меня из-за тебя уволят!
Анатолий продемонстрировал перебитый провод, который тянулся от машинки к взрывчатке.
– Не было никакого риска! Выстрелом перебил провода! Смотри! Ну извини, что воспользовался твоим оружием, – Лазарев заискивающе улыбнулся.
– А что я в рапорте укажу? А? – уже спокойнее продолжил полицейский.
– Ну, скажешь, что это ты точным выстрелом предотвратил взрыв, так как увидел, что мужик попытался нажать на взрыватель, – ещё шире улыбнулся Лазарев.
Офицер покачал головой, но пререкаться перестал.
– И кстати, эти картины действительно были похищены и внесены в базу данных Интерпола. Так что спасибо вам за содействие в изъятии похищенных произведений искусства, – Анатолий обворожительно улыбнулся.
– Слушай, лучше заткнись, а… – огрызнулся полицейский, но вовсе незлобно.
Анатолий Лазарев улыбнулся ещё задорнее и подмигнул офицеру:
– Я прямо сейчас отправлюсь писать отчёт.
3
Анатолий вернулся в такси, благополучно добрался до здания Полицейского управления, поднялся на этаж и тут же услышал голос шефа:
– Лазарев, чудовище! Я уже весь поседел от твоих выкрутасов, – синьор Моретти встретил Анатолия в дверях кабинета, уперев руки в боки. – Зайди ко мне немедленно!
Синьор Луиджи Моретти прикрыл дверь, устало опустился в кресло у огромного письменного стола и уставился на расположившегося по другою сторону Анатолия Лазарева.
– Ну сколько раз повторять? Мы в Италии, это не Москва! Ты не можешь вот так просто устраивать стрельбу на улице, и уж тем более, из чужого оружия! – шеф покачал головой и снова уставился на Лазарева.
Анатолий никак не отреагировал на привычное вступление.
– А если честно, – почти шёпотом заговорил синьор Моретти, – то ты всех нас спас. Полицейские так бы и бездействовали, пока этот придурок, в самом деле, не испортил бы картины. А так, мы все в шоколаде! Три картины, из изъятых, были уже в нашей базе данных, а ещё на две, только что похищенные, владелец даже заявление написать не успел, как мы их вернём. Так что, премия и поощрение у нас в кармане!