- Ваше высочество?
Эти глаза смотрели сейчас на него, и в них он видел не только зов темнеющих отражений, но и требовательный вопрос, на который Гидеон незамедлительно, словно по велению некой колдовской силы, решил дать ответ:
- Я хотел бы составить вам компанию, миледи.
Ей лишь оставалось плавно кивнуть, чтобы дать разрешение младшему принцу следовать рядом.
Красота Эритейи, этой странной девушки с необычным именем какой-то древней, всеми забытой богини, воспринималась им как факт. С мужской точки зрения Дитмар не мог не признать, что фрейлина обладает тем особым типом притягательности, который хочется обуздать. Он ни капли не сомневался в талантах юной особы: она, по его мнению, знала, как использовать свою внешность себе же во благо, поэтому даже не прилагала особых усилий, чтобы завоевать сердце младшего принца. За неё в своё время всё сделала природа.
И, конечно же, его мало волновали женские чары, когда миледи д’Анатос пришла в точно обозначенное время с докладом о сегодняшней встрече с Гидеоном.
- Скажите, я обязательно должна передавать всё дословно? – устало поинтересовалась девушка, когда присела в нелюбезно предложенное кресло.
Дитмар, который до её прихода читал одну весьма занимательную вещицу, лишь жестом указал на нужный предмет мебели, почти не отрывая взгляда от рукописных строк.
- А вы знали, что принцессе нравится мальчишка-конюх? – донёсся до её ушей отстраненный ответ.
- Нет..не совсем, - Тейя, у которой уже давно болела голова из-за многочисленных шпилек в высокой прическе, только теперь разглядела в руках молодого мужчины маленькую тёмно-розовую книжечку, – это же дневник Астароты! Зачем вы его читаете?
- По статусу положено, - успел сказать Дитмар, прежде чем лишился своего увлекательного чтива.
В порыве возмущения девушка позабыла и о боли, и об усталости, потому как вихрем вскочила с кресла и подлетела к собеседнику, на ходу выхватывая из его рук чужой дневник.
- Верните его немедленно! - с угрозой в голосе произнёс наставник принца.
Их взгляды встретились, и в её тёмных зеркалах тлели угольки какого-то порывистого огня, почти страсти, присущей, казалось, натуре юной особы. Он в тот же миг всей душой пожелал не видеть этого тления, не заглядывать больше туда, где можно так легко сгореть, и резко опустил глаза ниже. Там часто вздымалась полная полуоткрытая грудь. Пожалуй, мадам Одетт слегка переборщила с глубиной декольте. На его вкус, выглядело немало ни пошло, как это бывает у женщин определенной профессии, но сам он пристрастий младшего принца не разделял.
- Я полагаю, его высочество вновь потерял голову? – Дитмар даже на какое-то мгновение забыл о том, что ему нужно вернуть дневник.
- Не могу знать, - с запинкой произнесла Тейя, - но мои слова о вкладе в дела государственной важности он, кажется, слушал внимательно.
Ей вдруг захотелось закрыть всю грудную клетку и даже шею до самого подбородка, лишь бы именно этот человек больше никогда не имел возможности так пристально осматривать её нагую кожу. Внезапное смущение, которого она не испытывала даже рядом с предсказуемым в своих действиях принцем, спутало все её мысли. Дитмар, воспользовавшись чужим замешательством, одним ловким движением вернул себе чужой дневник.
Для этого ему пришлось сделать шаткий шаг навстречу фрейлине, от чего та растерялась ещё больше. Ей казалось, что без трости – вечной спутницы милорда Дитмара – её неприятному собеседнику будет нелегко ходить. Однако только теперь она поняла, что его лешкая хромота ничуть не мешает молодому мужчине быстро передвигаться.
- Это не ваше, - опомнилась Тейя, но было уже поздно: тёмно-розовая книжечка отправилась во внутренний карман чужого камзола.
- И не ваше. Я занимаюсь своим делом, а вы – своим! И, кстати, о вашем: в конце декады приезжает знаменитая театральная труппа. На вечер их выступления вам нужно особенное платье.
- Опять открытое?
Разозленный её поведением Дитмар точно знал ответ на удручающий девушку вопрос, но говорить ей правду даже не намеревался:
- Это решать мадам Одетт.