Господин и госпожа Гольдкопф встречаются на синей стене. У господина Гольдкопфа из носа свисает «падающая звезда». У госпожи Голльдкопф на шляпе зелёная метёлочка из перьев. Господин Гольдкопф расшаркивается. У госпожи Голькопф рука как пятизубая вилка.
По лестнице поднимается лавина. Вплотную за ночью. Белая лавина по шаткой лестнице. Госпожа Гольдкопф кланяется. Господин Гольдкопф стучит себе по лбу пальцем. Из его головы вырывается белый фонтан. Такое не видано было ни в кои веки. Ни в кои веки.
Огненные и снежные петухи ужасно разлетаются из глубины. Охрипшие коровы прочищают друг другу носы. По смарагдовому лугу бродит дерево смыслов.
На смарагдовом лугу: содомыльный червь колеблется, взнузданный. Его всадник падает с него и раздаёт нотные пульты смеха. Он садится в качели утра-вечера, колышется, раскачивается и прыгает на тот свет.
Тут являются козёл с флейтой, козёл с пудрой и козёл с тюльпаном, вытянув шеи. Тут на заднем плане стоит вольер для птиц. В нём сидит петух кадудер и взбивает в пену звёзды.
Говорит господин Гольдкопф удивлённо: «Тюльпан – садовый цветок, красивый, но без запаха. На адской машине не сваришь кофе».
Говорит госпожа Гольдкопф: «In gremio matris sedet sapientia patris[73]. Так-то вот с тюльпаном. В земле у него луковица. Посему он луковое растение».
Говорит господин Гольдкопф: «Эпилептики падают здесь с деревьев. Голубой свист мощного сифона заманивает. Образ санта-сакральной Троицы пылает над деревом смыслов. Не удивляет ли вас, госпожа Гольдкопф, высокое ребячество всего происходящего?»
Говорит госпожа Гольдкопф: «О, Вы с Вашими штурмующими мир мыслями! Мы танцующие существа в торчащих головных уборах. Мы боремся за трезвость. Поистине тщетно. Кто о ком хоть что-то знает?»
И господин Гольдкопф: «Однако помните: Самбуко[74]? Пять домов на зелёной стене. Земля, на которой Вы тут стоите: треугольный осколок стекла в космосе. Коко, зелёный бог, заколдовал нас».
И госпожа Гольдкопф: «Коко – это наш сын? Почему Вы хотите играть мировую скорбь? Ваша дистанция и меланхолия, Ваш не по годам развитой ум и опыт: вы только подумайте! Уста, чело и глазные впадины засыпаны шафраном. Чего Вы стенаете?»
Строфа
Коко, зелёный бог, когда-то кружил на воле
Над базарной площадью в царстве Самбуко.
Тут его поймали и посадили за решётку из грубой проволоки.
И кормили его помадой и нижними юбками старых баб.
Он не отвечал на язвительные вопросы о его самочувствии.
Он больше не предсказывал судьбы ближнего и дальнего миров.
Печально и одиноко он сидел на своём деревянном колу.
Плоды его времени больше не развивались.
Не пронизывало больше мир фиолетовое биенье его крыл.
Лик его стал походить на сморщенную рожу старой госпожи Совы,
И он вёл абсолютно логичное существование, полное застоя.
Потрясённый ночью безумием, внушённым ему звёздами,
Он отомстил за себя, заколдовав тех, кто попался ему под руку.
Антистрофа
Взывающий к небу свет, озари его!
Солнце смерти, вспучь головы грязных людей бумбу, которые его поймали.
Играйте баллады на всех губных гармониках нового времени.
Готовьте для него умягчённые улицы, когда он вернётся.
Двенадцать знаков Зодиака пусть живут его славой.
Обербонзе можно в награду провести ночь у своей невестки.
Люди и звери сбросят одежду телес и страданий,
Когда он вернётся из плена кривоногих разбойников.
Его мать за него ушла на талоны на том и на этом свете.
Его отец взвешивал за него на ладони злые умы.
Он нас отверг и составил живые картины из наших мучений.
Он нас избавит от колдовства, которое держит нас в одержимости.
Госпожа Гольдкопф: «Да будет так».
Господин Гольдкопф: «Когда Метатрон[75] с топотом проскачет по небосводу».
74
Самбуко – небольшая долина с озером в Тичино, которой Балль и Хеннингс были очарованы, приехав в 1919 г. Там они познакомились с Германом Гессе.