Во все времена государство, вкладывая деньги в судостроение, добивалось невиданных темпов развития: начиная от Петра Великого, «заставившего» купцов строить корабли государству, чем их «чуть ли до разорения не довел», а получилась в итоге империя и отнюдь не бедное, разоренное купечество. Тогда ведь один линейный корабль вмещал в себя восемьдесят пушек. А пушки в те времена соизмерялись как одна пушечка к тысяче пикинеров. Исходя из того, что в полку было около четырех тысяч пикинеров, можно представить, сколько же стоил государству такой кораблик, а также сколько подрядившиеся на его постройку купцы и прочие допущенные к кормушке личности имели от его постройки прибылей.
Так и Сталин, создав и начав воплощать в жизнь крупнейший план постройки военно-морского и торгового флота, смог заставить возродиться всю промышленность, и горнодобывающую промышленность в частности, лежащего в развалинах государства. Заказов флота было так много, что начали строить баржи и даже плавдоки из бетона. Один из таких плавдоков при эвакуации из Одессы был потоплен в 1941 году недалеко от Очакова, а там же – только на Кинбурнской косе – до сих пор корпус баржи с железобетонным корпусом возвышается над водой и используется рыбаками.
А что уж говорить о танковом производстве. Разве можно было сравнить тоннаж судостроения кораблей и число танков или самолетов того времени, выпускаемых в Советском Союзе. Армии доставались крохи с общего пирога.
Очень интересен вопрос заправки крейсера «Киров» и нескольких танковых корпусов тяжелых танков. Полная заправка крейсера, то есть 1 660 000 литров, могла дать движение 2 767 танкам типа КВ-1 (не легким танкам, а тяжелым). Это количество соответствует тем четырем танковым корпусам Советского Союза, оставшимся в полях Львовщины в конце июня 1941 года (составленным из легких, средних и небольшого количества тяжелых танков).
Так что нарком ВМФ Советского Союза был отнюдь не свадебным генералом типа наркома легкой промышленности. Это был фактически представитель всего тяжелого, промышленного и точного машиностроения Союза и ее научной элиты. Он давал кормиться промышленной элите страны на таком уровне, что любое его неудовольствие немедленно могло отразиться на процветании отрасли или промышленного округа области и края. За некачественные поставки или брак виновного ждал расстрел, что и произошло с главным строителем крейсера «Киров». Оборудование для судостроения и систем вооружения, закупаемое за рубежом, превращало золотой поток из Советского Союза в такие размеры, что дипломаты просто не могли оказаться безучастными к деятельности отечественного судостроения. Ничего, что строящиеся корабли можно было никогда не использовать. Одно их содержание позволяло загрузиться Министерству легкой промышленности на пятьдесят процентов. Металлургия, горнодобывающая промышленность и транспорт, обеспечивающий их функционирование, также зависели от заказов флота.
Все мы знаем про Днепрогэс и про электрификацию всей страны. Но это так, прикрытие (легенда). На самом деле эта гидроэлектростанция в Украине обеспечивала электроэнергией Донецко-Криворожский промышленный район, позволив создать на основе Днепрогэс в Запорожье металлургический, химический и машиностроительный промышленный комплекс. И почти все железо из этого района шло на кораблестроение, не зря же для гражданского флота строили плавсредства из железобетона.
Такие деньги, которые крутились в наркомате Военно-морского флота, многим в руководстве Красной Армии и не снились. А кто выдвигался в депутаты всех уровней Советов и прочих депутатских формирований государства – директора и их заместители от предприятий страны.
В других странах было что-то еще более совершенное. Не зря же Франц Гальдер упоминает, что Гитлер принимал решения не с Генеральным штабом вермахта, а по итогам служебных записок Эриха Редера – главнокомандующего кригсмарине (ВМФ Германии).
Этот командующий смог в течение длительного времени оградить ВМФ от нацистского влияния, старался сохранить кастовость офицерского корпуса, настаивал на том, чтобы на флоте не было агентов гестапо. По делам флота Редер был способен вступить в конфликт с самим фюрером, даже если это было очень рискованно. В 1938 году он заявил Гитлеру, что «если война начнется в течение двух лет, то флот к ней будет не готов».