Глава 5
Покой нам только снится
Одесса встретила корабли надеждой на прекращение почти двухмесячной напряженной жизни с бессонными ночами, ожиданием боя и участия в нем. Непрерывная изматывающая вахта и авралы, казалось, остались где-то там далеко на Дунае.
Одесский рейд и набережная, живущие своей жизнью, создавали желаемую идиллию благополучия и процветания. На пирсе ждали родные и близкие. Наконец-то вся флотилия собралась в одном месте у причалов.
На берег высыпали семьи и просто знакомые, встречая швартующиеся к пирсу корабли и катера. Только здесь эвакуированные с Измаила семьи смогли, всего на несколько часов, встретить своих близких и родных. Каждый швартующийся катер и корабль встречали радостные крики детей и слезы взрослых. Скупая мужская слеза также имела повсеместное распространение. Корабли и суда мгновенно наполнились голосами и визгом детей, бегающих по палубам и причалам. Обнявшиеся парочки в открытую, без доли стеснений, замерли тут и там в объятиях друг друга.
На пирсе меня встретила моя семья – жена в положении и сестра с сыном, которого решили назвать Виктором.
Зададите вопрос – откуда появилась сестра с сыном? Ответ очень простой – от парторганизации.
Давайте посмотрим на этот вопрос не с позиции членов демократического общества третьего тысячелетия, когда штамп в паспорте и свидетельство о браке, да еще и гражданство – во главе всего. А семья? Семья может быть развалена по решению не только беспринципного (подлого… и т. п.) мужа, но и из-за взбалмошности его супруги. Они просто оба могут пойти на принципы. Или, например, не сошлись (разошлись) в сексе, а дети – они не решают. Их ставят перед фактом, типа «мы расходимся…». Родственные связи признаются только первичные, многие не знают и своих родословных и родственников в третьем и далее коленах. Зато понятие феминизма и гендерной политики – во главе угла.
Это действительность двухтысячных годов и постсоветского пространства.
Что мы знаем о Советском Союзе 30-х и 40-х годов XX столетия? Какие они были – общество и нравы перед войной и на войне 1941–1945 годов? Да и сразу же после войны?
От тех времен осталось мало – то, что прошло цензуру и мемуары политработников. Информация использовалась выборочно и только в пользу партаппаратчиков. На смену им пришли демократы (дерьмократы, по-другому не назвать) – купленные члены партии и политики. Появилось и понятие «олигархия», то, о чем ранее показывалось в мультиках и сказках типа «Трех толстяков» и «Чиполлино», а миллионер описывался в виде проныры бухгалтера в «Золотом теленке» Ильфа и Петрова.
Как узнать правду? Надо просто откинуть лишнее и снять розовые очки.
В недавно присоединенный к СССР город Измаил в 1940 году пришла флотилия как военное морское соединение, приведя следом за собой семьи военморов и обслуживающих их специалистов.
В Бессарабии ранее каждый день начинался с молитвы во славу королевской семьи, в которой капитал имел многовековую историю накопления семьями из поколения в поколение. Приезжие голодранцы без роду и племени или местные нищие с наганами в руках, не признающие христианские ценности и патриархальные устои, по решению собрания парторганизации могли отобрать имущество рода в пользу пьянствующих бездельников и горлопанов, фактически отдав все коррумпированным чиновникам от партии на разграбление.
Заложниками действительности оказались и семьи дунайцев и всей Бессарабии. Оказавшись в чужом городе, флотилия и все относящиеся к ним жили в своего рода огромной коммуне. Где главными были не законы или патриархальные ценности, а решение партийных и комсомольских собраний. Для женской половины коммуны еще и женсовет создавался, уж очень иногда непростые вопросы возникали с женщинами. Хотя партийными и комсомольскими организациями руководили политотделы, однако и они иногда становились заложниками решений первичных парторганизаций. Одним из самых сложных было решение вопросов личных отношений коммунистов и их половинок (боевых подруг). Понятие брака считалось пережитком прошлого, а целостность семьи обеспечивала общественная организация. Наверх такие вопросы не поднимешь, а в низшем звене попробуй с разъяренными бабами совладать. И смех и грех, в общем. Одним из таких вопросов оказался и вопрос командира монитора «Ударный».
Пытаясь ассимилироваться в новом, лично для меня, коллективе, я очень быстро решил вопрос с женитьбой на Марине, убрав по существу период ухаживаний. В это время моя бывшая боевая подруга Светлана вдруг обнаруживает, что находится в интересном положении. Детдомовская воспитанница в своей амбициозной молчанке и с проявлением упертости в характере думала, что я вернусь из Николаева в ее объятия с извинениями и прочим… Ан нет, не случилось. Пока кто-то раскачивался и надеялся, что кто-то одумается и вернется к подруге, Иван Прохоров попал в загс и обрел себе законную жену, которая, как и полагается, в течение месяца оказалась также в интересном положении.