А может начальник прав? Может быть, всё дело во мне, и я сам не проявляю должного рвения и старания? Не потому что бездельник, а потому что в душе всего этого мне не надо. Всё это не моё. Ведь, если задуматься, я занимаюсь этой работой отнюдь не из-за любви к ней. Просто работа действительно не пыльная. Зарплата небольшая, но вполне приемлемая. Условия приличные: тёплый офис, приятный коллектив, диспенсер с кипяточком, Интернет. Что ещё нужно? Кому-то приходится чугунные трубы ворочать, стоя по колено в грязище, на ледяном ветру. А я сижу как кум королю. Если нужно куда-то отпроситься — пожалуйста, иди. Захотел кофе попить на рабочем месте — пей, хоть обпейся. Не работа, а мечта. Чем же я всё-таки недоволен?
А действительно, чем? Плыви себе жизнерадостной планктониной, раз уж посчастливилось попасть в тёплое течение. Нет же. Всё мне неймётся. Как перевалило за тридцать, так днём и ночью не даёт покоя одна единственная мысль — зачем я существую? Для чего? Что я произвожу, кроме углекислого газа и экскрементов? Моя работа заключается в продаже воздуха. И пока на этот воздух существует спрос, я буду его продавать.
В этом деле вот что интересно, предложи человеку просто воздух — он покрутит пальцем у виска. А заключи с ним договор на покупку этого воздуха, и покажи виртуальную цифру его цены, которая то растёт, то падает — и глаза у него заблестят, а руки сами потянутся в карман за деньгами. Ведь купив воздух подешевле, его можно потом продать подороже. Гипотетически. И когда наступит это «потом» тоже не суть важно. Об этом сразу никогда не задумываются. Людям вообще не свойственно задумываться о природе виртуальности. Они безумно страдают, переплатив за купленную вещь несколько рублей, но совершенно спокойно относятся к потерям на бирже десятков, а то и сотен тысяч. Потому что рубли осязаемые, а тысячи — виртуальные. Их и терять легче. Пока жива страсть к лёгкому заработку — будет жить биржа. А значит и для нас — брокеров, работа всегда найдётся.
Однако же, меня перспектива посвятить этому делу всю свою жизнь, почему-то, не устраивает. Особенно когда задумываюсь о том, какую пользу я приношу людям, и что оставляю после себя, кроме уже упомянутой углекислоты и фекалий. Но если менять профиль, то куда мне податься? Я ведь больше ничего не умею.
Впрочем, почему не умею? Кое-какие навыки у меня всё-таки есть. Всё дело в том, что я очень люблю писать книги. Это моя единственная отдушина, в которой я чувствую себя как рыба в воде. Мне нравится придумывать сюжеты, героев, фантастические миры. Это моё хобби, без которого моя жизнь стала бы совсем пресной. Естественно, как и любой нормальный автор, я мечтаю превратиться в настоящего писателя, опубликовав свои труды. Только вот пока что удаётся не очень. Естественно, не добивается тот, кто не пытается. И я, конечно же, пытаюсь…
Вот как раз сегодня после работы я иду в издательство, чтобы узнать результаты рассмотрения моей новой рукописи. Скажу сразу, в каком-то плане мне очень сильно повезло с издателем. Редактор, с которым я веду переговоры, мой бывший одноклассник. Я-то после школы рванул учиться на экономиста, а он пошёл на журфак. Теперь я торгую воздухом, а он выпускает книги. Мы с ним не были друзьями, да и сейчас общаемся исключительно на профессиональной почве. Но всё же, я считаю, что наши взаимоотношения более позитивны и честны, нежели у простых писателей и редакторов, которым друг на друга, в общем-то, наплевать, так как одни хотят просто издать свою книгу, и заработать денег, а другие — издать чужую книгу, и заработать денег. При этом сами понятия «писатель» и «издатель» для них всего лишь препоны между «книгой» и «деньгами». Во всяком случае, пока я не узнал, что Мишка Поплавский работает в издательстве, приходилось постоянно штурмовать стены молчания, и выслушивать пренебрежительные отказы. А с Мишкой хотя бы стало понятно, чего я стою на самом деле, и в каком направлении мне нужно работать, чтобы снискать издательскую благосклонность. Благодаря Мишке я поверил, что могу стать писателем. Могу! И эта вера помогает мне стремиться к своей цели, постоянно совершенствуя творческое мастерство.
Рабочий день закончен, и я отправляюсь в издательство. Добираться до него недалеко. Минут пятнадцать ходьбы. Заодно разомнусь и подышу свежим воздухом. Пока иду, предвкушаю положительные результаты грядущего собеседования. Заодно ловлю себя на мысли, что я в очередной раз бегло описываю в своих мыслях всякие увиденные детали окружающего мира: прохожих, машины, бродячих собак, даже простые столбы. Придумываю им определения, например, «я направляюсь мимо старого, слегка покосившегося заборчика, отделяющего тротуар от проезжей части. На его ребристых боках застыли серые струпья ржавчины. Сколько невероятных событий городской жини, этот старый заборчик успел повидать на своём веку…» Ну и так далее. Мне нравится это занятие. Я считаю его полезным, так как оно тренирует писательский образ мышления, не даёт увять моей фантазии, и заодно откладывает в какую-то мыслительную базу данных маленькие, но очень нужные шаблоны, которые потом, при необходимости, я буду извлекать наружу, вставляя в свои будущие произведения. Вообще, мне хочется верить в то, что подобная черта характерна только для писателей от природы. Как бы там ни было, чем больше я коплю эту информацию — тем объёмнее получается мой творческий багаж. Особо удачные описания я стараюсь фиксировать в блокнотах и черновиках. Память частенько меня подводит, и мне не хочется терять свои ценные наблюдения в её бездонных глубинах.
В поле зрения появился серый монолит здания, в котором расположено издательство. С грубыми анфиладами, потрескавшимися балкончиками и тяжёлыми дубовыми дверями. Мрачноватый дом, но сулящий большие надежды.
Мишку я застал в его кабинете, вовсю любезничающим с молоденькой секретаршей. Увидев меня, он тут же подобрался, нахохлился, и сделал вид, что до моего прихода был чем-то очень сильно загружен, и времени на общение со мной у него почти не осталось. Впрочем, он всегда так делает. Я уже привык.
— Скажу честно. Рукопись твою я до конца не прочёл, — сдержанным тоном начал Михаил, бегло пожимая мне руку. — Дочитал до третьей главы, и понял, что читать дальше смысла нет.
— Почему?
— Вот ты только не обижайся, ладно? Но у меня сложилось мнение, что ты пропустил все мои рекомендации мимо ушей. Ну что это за история? Для кого она? Три главы подряд, и никакого действия, никаких событий. Ничего такого, что может зацепить, увлечь. Какие-то обычные люди, ничего выдающегося, ничего героического. Глава семьи отправляется на ликвидацию чернобыльской аварии, где получает дозу облучения, и в итоге узнаёт, что у него рак. Он страдает не столько от смертельной болезни, сколько от боязни признания своим домочадцам. Это что — интрига?
— Я хотел показать историю обычных людей, ликвидаторов, которые ценой собственного здоровья и жизни предотвратили страшную катастрофу, а в результате, вместо почёта и славы, получили нищенские пенсии, и бутылки йогурта на «День Чернобыльца», в то время как люди, имеющие сомнительное отношение к аварии на Чернобыльской АЭС, но тоже причисленные к чернобыльцам, каждый год получают квартиры, машины, и золотые часы. Эта несправедливость на самом деле имеет место быть. Мой дядя, мамин брат, был ветераном чернобыльской аварии. Он многое мне порассказал об этой страшной трагедии. И умер он нищим инвалидом, потому что ему не хватало здоровья и сил, чтобы ходить по инстанциям и выбивать себе льготы и прочие подачки. История, которую я написал, во многом, история его жизни. Этой историей я хотел обратить взор читателей на проблемы героев-чернобыльцев. Зачем придумывать суперменов, если вот они — эти отважные смельчаки. Среди нас. И они заслужили наше уважение.
— Всё это конечно очень любопытно. Проблемы чернобыльцев, ветеранов, инвалидов, и прочих социально незащищённых граждан. Но об этом и без тебя постоянно трындят в средствах массовой информации. Америку ты не открыл. Поэтому судьба настоящих чернобыльцев, к сожалению, вряд ли кого-то заинтересует. Ты не подумай, что я хочу оскорбить память твоего дяди. Речь идёт о твоём персонаже. Нет, я конечно не спорю, что подобная книга сможет выжать слезу из пары домохозяек. Только вот наша аудитория, это не домохозяйки, а несколько иной контингент читателей. В основном студенты и офисные работники, которые мечтают о приключениях, но не могут в них окунуться, из-за своей вечной занятости. К чему им читать о том, что они и так видят каждый день у себя на кухне?