– Я надеюсь, это просто залетный мимикроид, и оно сейчас уползет, – протянул Марк.
Словно в ответ на его слова шлем с хлюпаньем скрылся под водой. Команда переглянулось.
– Да и был ли шлем? – с нервным смешком заметил Марк.
– Не так уж и важно. Пошли. – Ян тыкнул по приборной панели, подключая антиграв.
– Возможно, Павел ошибся, и находка имеет прямое отношение к экспедиции Михаила. В любом случае, пустите небольшую дозу а-деприваторов в шлемы, мы уже десять минут болтаем ни о чём.
Дождь потихоньку утихал и капли всё реже стучали по полиметаллу. Стал возможен полёт на низких мощностях. Следующие сто пятьдесят километров прошли в тишине. Земля, на которой не осталось спасительной водяной пленки, слегка обжигалась соплами антигравов. По сторонам то и дело шныряли сомнительные тени.
– Слезаем, – скомандовал Ян, после того как Павел задел ногой очередную лиану и чуть не потерял управление над костюмом. – Чаща сгущается. Дальше пешком. Да и осматривать окрестности будет удобнее. Видите, впереди огромная куча, напоминающая муравейник?
Все трое хмуро кивнули.
– Это первые следы поселений тентаклоидов. Строго говоря, мы пока не знаем, что означают эти постройки.
– Есть предположение о религиозном назначении, – заметил Иван, – когнитологи разрабатывают именно эту версию.
– Неважно. Держитесь от них подальше.
– И не собирался подходить, – спустился Павел, с недовольным выражением лица переключая экзофандр режим усиленной ходьбы.
– А я вот собирался. Я бы даже остановился и составил отчет о влиянии монумента на нашу психику… – начал было Иван, но споткнулся об строгий взгляд Яна, – Пожалуй, обойдусь взятием проб.
План по внедрению в Чащу в течение дня был бессовестно испоганен количеством произошедших событий. Жидень, шлем, Иван, провозившийся с пробами около получаса, всё это не могло не сказаться на скорости продвижения и на настроении. Несмотря на то, что две звезды продолжали светить с небосклона лишь слегка изменив углы, внутренний датчик биологической активности настойчиво пикал о том, что мозг работает на 6-7% менее эффективно, чем в отдохнувшем состоянии, а подвижность и скорость реакции снизились на все 15%. Ян скомандовал остановку на лагерь. Разбивать полипалатки не стали, поскольку густая растительность мешала адекватной постановке, поэтому сделали походные лежаки из подпорок экзофандра и поставили защитный купол на место ночлега. Иван настойчиво отпрашивался на исследование муравейника и Ян выделил ему сорок дополнительных минут перед отбоем, поскольку правилами экспедиции запрещено уставать более чем на 8% от производительности мозга по биометрическим показателям экзофандра.
День и ночь вели себя на Тенебрисе непредсказуемо. Скорость вращения планеты вокруг собственной оси составляла около 8 часов, однако Тенебрис, как условно-блуждающая планета, не имел четкого разграничения на время суток. Возможно, именно поэтому пожухлая, ржавая растительность и невменяемые тентаклоиды были его единственными обитателями. Обе звезды 16 Лумана посещали небо в разных точках, с разной скоростью его покидая. Иногда казалось, что звёзды вот-вот столкнутся в небе, однако они раз за разом, перемешиваясь в странный коктейль света, возникали то тут, то там, превращая привычное нам движение по небосклону в абсолютный хаос. Насыщенная парами натрия атмосфера светилась красным, оба карлика – один чуть большего размера – яркими голубоватыми точками походили на островки снега в выжженой земле неба. Наблюдая за этими гротескными образами и прокручивая события дня в голове, Ян отправил бортовой отчет на ретранслятор шаттла, который всё ещё ловил даже на таком значительном расстоянии и приготовился ко сну, не дожидаясь прихода когнитолога. Павел, предпочитающий засыпать с выключенным визором экзофандра не видел этого фонтанирующего мертвой жизнью неба, и только бессвязно бормотал какие-то одному ему понятные мысли на сон грядущий.
Подъём по времени орбитальных станций Дептона наступил в 8:00 по Общеземному времени. Прошло семнадцать суток с момента отправления Тета-3. Нельзя сказать, что ученый совет АРОМЕ не был готов к провалу экспедиции, такие вещи случались довольно часто, но этот случай был особенно важен – решалась судьба будущих методов изучения Тенебриса, а также возможной заморозки исследований до согласованного сотрудничества с остальными большими расами. Леонид едва успел проснуться к началу первого этапа научного саммита и слова докладчика долетали до него откуда-то издалека.
– …по всей видимости, после попадания в болото, поскольку скорее всего никаких «жидней», о которых говорится в отчете не существует, психологическое здоровье всех членов Тета-3 крайне сильно ухудшилось. Вытащив из трясины Ивана Лисицына, группа еще долго бродила или летала на антигравах по близлежащей местности, вероятно, возвращаясь в точку аварийной ситуации. Скорее всего, из-за невозможности трезво оценить обстановку и установить ориентиры, сработал типичный механизм кругового движения.