- Дурацкая собака вечно под ногами, - проворчал он. – Думает, что так помогает.
- Может, в следующий раз лучше оставить ее дома.
Он посмеялся, кривясь от боли.
- Не могу, девочка. Она – мои глаза.
Он был слепым или почти слепым, не мог ходить один. Я огляделась. Никого не было видно.
- Почему бы вам не сесть, пока я соберу ваш хворост? – сказала я. – Вам далеко идти?
- Довольно-таки, - он опустился на камень, тихо ругаясь, и сидел там, пока я собирала его хворост. Собака была в пещере, и я надеялась, что она не доедает мои припасы. – Хорошо бы что-то съесть, - сказал старик. – Тут хороший огонь. Я чувствую.
Я могла сказать многое, но молчала. Он был старым и устал. Лучше быть с ним вежливой, помочь тем, что смогу. Если повезет, он уйдет и не расскажет никому, что встретил меня. Было удивительно, что он здесь. Я не спрашивала его, где он жил. Вопросы вызвали бы вопросы в ответ, и я не могла этого позволить.
Связав охапку хвороста, я вернулась в пещеру, наполнила котелок водой из фляги и поставила на огонь. Двуцветная собака лежала на одеялах, но не спала: глаза ее были приоткрыты и следили за мной. Старик зашел за мной. Он опустился на землю проще, чем раньше, протянул узловатые руки к огню и вздохнул.
Я сделала настой. Сухие травы почти закончились. Хорошо, что Тенепад в паре дней пути. Мы молчали, пока я не сунула в его ладони чашку и опустилась со своей. Я смотрела на него сквозь пар и надеялась, что не ошиблась
- Ты пойдешь четырьмя путями, - сказал старик.
Кожу покалывало.
- Не понимаю, о чем вы.
- Север, юг, восток и запад, - говорил он с терпением, словно считал меня глупой. – Ты посетишь все их по очереди.
Может, возраст притупил его разум. Или была в этом хитрость.
- Я не смогу побывать везде сразу, - сказала я. Если он думает, что я скажу ему, куда иду, то он глуп.
Старик расхохотался, испугав собаку, вскочившую на ноги.
- Нет, конечно, - сказал он, переведя дыхание. – Но тебя ждет небольшой путь.
Я молчала.
- Но это не значит, - продолжал он, - что путь короткий. Он длинный, если измерять в милях. В других пониманиях – еще длиннее. Надеюсь, ты справишься лучше, чем Чудак.
О чем он? Он знал обо мне что-то или просто бормотал бред? Я ухватилась за безопасную часть.
- Чудак… тот, в честь которого названа пещера? А что было с ним?
- У тебя есть еда?
Я подавила вздох.
- Немного сыра, - сказала я, выудив припасы, что оставил Флинт. – И сушеных фруктов.
- Этого хватит.
Я вытащила сыр, а собака принялась пристально смотреть на меня, напоминала поки Пустого. Животное было странной, я никогда не видела, чтобы существо было так разделено между светом и тьмой, днем и ночью. Я дала старику то, что могла, а потом предложила маленькой гончей кусочек сыра, ожидая, что она жадно выхватит его из моих пальцев. Но она приняла дар с изысканным видом, а потом устроилась на одеялах.
- Этот Чудак, - сказал старик позже, когда закончил отряхивать свои лохмотья. – Длинная история. Ты еще не ходила в конец Дыры? – он смотрел вдаль, за мое плечо.
- Нет, - я хотела услышать историю, но и хотела, что он ушел. Казалось важным, чтобы он ушел до возвращения Флинта.
- Ах, не любопытная.
Я промолчала.
- Она уходит далеко вниз. Вглубь. Далеко-далеко. Об этом месте люди говорят дольше, чем ты можешь представить, девочка. Пещера когда-то называлась иначе, но это название забыто. Чудак обладал определенным талантом, он слышал истории. А его история довольно проста. Он пришел сюда посмотреть. Вошел. Спустился. Он не был готов, потому не вернулся.
- Это не долгая история.
- Могла быть дольше, - он скрестил руки на коленях.
- В пещере что-то есть? Что было в давних историях? Чудак что-то искал? – определенный талант. Мог ли этот дар быть таким же, как мой?
- Мог.
- Сокровище? Портал?
- Я могу показать, - сказал старик, я посмотрела на него и увидела другого человека – выше, сильнее, и глаза его были не белыми и слепыми, а сияющими, в которых огонь переплетался с ночью. Мое сердце колотилось. Чем он был? Когда добрый народец был неподалеку, я чувствовала внутри себя их присутствие, словно они были частью меня. Этот человек казался обычным. И сейчас он был таким – за один вдох он стал снова слепым, морщинистым и узловатым. – Я могу провести тебя, - сказал он медовым голосом.
- Раз он Чудак, то, наверное, не умен, - я старалась держать голос ровным. - Я здесь лишь ищу укрытия, - успею ли я пробежать мимо него к деревьям?
- Это умно, - сказал он. – Но смелости мало, да? Раз у тебя при себе этот ножик.
Холодок поднимался по спине.
- Если вы это видите, - сказала я, - то вам не нужна собачка для поиска пути.
- Ах, - сказал старик. – Это разные вещи.
- Я слушаюсь здравого смысла. Я не вижу причины идти дальше. Зато вижу пару причин не делать этого.
- Я не скоро смогу снова зайти туда. Но пока я могу завести тебя и вывести. Тебе может что-то сильно понадобиться там. Но если не пойдешь, не узнаешь.
Я подавила возражение, слова бы прогнали его. Достоинства. Может, это шанс показать одно из качеств Зовущей, как Дающую руку, но другое. Проверка на смелость. Что кроется в тенях Дыры Чудака?
- Это будет похоже на… испытание? – спросила я.
Старик улыбнулся, и на его месте оказался мальчик двенадцати лет с белым лицом, в темной одежде, и свет падал на его лицо, явно не от моего огня. Его волосы дико торчали темными прядями вокруг головы. А глаза были такими же, как в тот раз – красными и черными.
- Возможно, - сказал мальчик, вскинув брови и опасно улыбаясь. – Внизу, - он указал на темноту пещеры, - ты найдешь пруд. Говорят, там утонул Чудак, утопился из-за увиденного. Слишком глубоко. Но ты не утонешь, если я буду держать тебя за руку.
Боги, что это? Ловушка? Или важная часть пути Зовущей? Какое существо будет так скрывать свою природу? Он напомнил мне обманщика из давних историй, переворачивающего все, которого можно было задобрить, если поймать при смене обличий. Игрок, которому нельзя было доверять.
- Говори честно, - сказала я, обхватив рукоять ножа, хотя я подозревала, что обычного оружия против него не хватит. – Ты пришел помогать или убивать? – я встала на ноги, шагнула к мальчику, хотя инстинкт просил убежать.
Собака низко зарычала. Слишком низко для такой крохи. Я рискнула посмотреть на нее и задохнулась. Собака стала крупнее. Спина ее доставала мне до пояса, тощее тело стало мускулистым. Рыча, она обнажила угрожающие клыки. Намек был ясен: «Я могу сама загрызть рослого кабана. А тебя? Одним ударом».
- Я еще не решил, - сказал мальчик и снова стал стариком, собиравшим хворост. – А насчет того, что ты найдешь в Дыре Чудака, так это может быть проверка и может быть карта. Ты можешь увидеть там весь путь. Конечно, порой это не поможет понять, что будет, какие друзья умрут раньше их времени, какие ужасные ошибки сделаешь, кто тебя предаст, кого ты уничтожишь или оскорбишь. С другой стороны, карта поможет знать, куда идти. В твоем случае, карт будет четыре.
Проверка. Проверка в темноте, в темном пруду.
- Я не умею плавать, - сказала я. Голос звучал по-детски, испуганный и одинокий. Я взяла себя в руке и заговорила увереннее. – Проверка не поможет, если я утону.
Снова улыбка, изменения были такими быстрыми, что я не успевала понять, пока не видела результат. Или он был сильным магом, или это было одно из существ из древних сказаний. Мог ли человек с даром уметь так идеально менять облик? Я сомневалась. Но если он был из доброго народца, почему не боялся ножа?
- Пытаешься понять, кто я? – понял он, словно, несмотря на слепоту, знал, что я разглядываю его. – Не выйдет. Я – величайшая загадка всего Олбана. Меня не решить. Совет – принимаешь или уходишь. До нашей новой встречи, а она будет, тебе лучше привыкнуть к таким играм. Иначе твой путь закончится слезами. Некоторые тонут, некоторые – нет. Одно ясно: если слишком боишься попробовать, проверку ты не пройдешь.