Напавшая на меня сущность впечатления мастера не производила. Сила есть, ума нет, голосок детский.
Любопытство — любопытством, но я бы ушел. Напугала участь стать чужой марионеткой. К яду, ранам или проклятьям морально я был готов, они не страшили, в отличие от возможности утратить волю. Превратиться в покорного исполнителя приказов непонятного духа. И я уже собрался активировать портключ, когда единственный взгляд, напоследок брошенный на алтарь, заставил меня остановиться.
* * *
В мировоззрении родового волшебника Кодекс занимает примерно то же место, что Библия у христиан или Коран у мусульман. С ощутимой разницей — наказание за нарушение святых заветов у магглов куда менее явно, чем среди магов. Игнорирующий прописанные в Кодексе положения волшебник в скором времени неизбежно лишится доступа к подпитке родовой магии, и, следовательно, способности к высшим заклинаниям; он может заполучить неснимаемое обычными средствами проклятье; его покинет удача, взамен осчастливив бесплодием, заключением в тюрьму или сонмом болезней. Кара зависит от тяжести проступка.
С определенной долей достоверности Кодекс можно назвать аватаром соборного духа рода, посредством его эгрегор диктует смертным свою волю. В тех редких случаях, когда его что-то тревожит, разумеется. Обычно родовая магия не вмешивается в дела своих носителей, ограничиваясь предоставлением сил и способностей, и обращается к главе или наследнику только когда происходит нечто, угрожающее её безопасности.
Кодекс не вполне материален, поэтому уничтожить его практически невозможно. Однако если все-таки найдется ушибленный на голову герой и совершит великий подвиг, то через какое-то время Кодекс воплотится в материальном мире заново, причем будет стремиться попасть в руки представителей своего рода. Слышали сказки о маленьких детях, нашедших на чердаке волшебную книгу? Сказки, особенно старые, не редактированные, всегда основаны на реальной подоплеке.
С посторонними Кодекс, точнее, стоящий за ним эгрегор, общается в исключительных случаях. И предложить смертному он может очень и очень многое.
* * *
Чем является пухлая книжка, лежащая на алтаре, я понял сразу. Слишком уж от нее магией шибало. Окутывающее Кодекс облако энергии сложно спутать с чем-то еще, разве что с одушевленными книгами, являющихся бледным подобием воплощений родовой магии. От осознания того, что именно я вижу, самоконтроль пошатнулся, руки вспотели и мне пришлось по одной вытереть их об одежду.
Успокоиться. Срочно.
— Чего ты хочешь? — флакон Успокоительного помог, задавая вопрос, мой голос не дрожал.
«Помоги! Помоги!»
— Как я могу тебе помочь?
«Найди! Найди!». Невнятные образы кого-то родного и близкого. А, понятно. Он хочет возродить род и просит найти носителя крови. Дальнего потомка своих создателей, готового принять на себя заботу о родовой магии, взамен получив права и обязанности главы. Задача сложная? Да чтоб я знал. С одной стороны, времени прошло немало, остались ли потомки, неизвестно. С другой — мы в Шотландии, здесь все кланы связаны между собой. Даже если нет родственников по крови, то по духу точно кто-то найдется.
— Какова плата? Что я получу, если выполню твою просьбу?
Замешательство, потом невнятный поток образов. Мышление духа, пусть и произошедшего из людей, кардинально отличается от человеческого. Он предлагает мне нечто ценное по его мнению, проблема в том, что дары, чрезвычайно полезные по его меркам, для меня могут быть просто-напросто опасны. Сен-Мары, семья прорицателей, схожим образом заполучила передающееся по наследству безумие, на Эшли плохо действуют целительские заклинания, Ферфаксы до обретения полного контроля за магией вынуждены жить в несгораемых палатах.
Надо сформулировать самому.
— Если я восстановлю твой род, ты позволишь пользоваться твоей силой и знаниями?
«Опасливое согласие.» Во всяком случае, так я расшифровал эмоции духа. Похоже, он боится, что я потребую слишком многого. Уточняю:
— Столько, сколько берет младший сын? Только права, без обязанностей?
«Облегчение. Согласие! Согласие!»
Не торопись, я еще не решился. Обдумаю еще раз. Что мне известно? В уединенном месте, давно, жила семья волшебников, достаточно могущественная и древняя, чтобы породить соборного духа, но не слишком, раз нет следов домовых эльфов. На определенном этапе род пресекся. До поры до времени поместье стояло, скрытое чарами, поэтому проникнуть в него никто не смог и, как следствие, начать поиски наследника у Кодекса возможности не было. Пока не заявился я, весь такой красивый.