За которой возвышались стены.
Рия на какое-то время даже решила, что они оказались в замке, но потом рассудила, что стены у королевской резиденции должны быть повыше и потолще. Да и деревья были не особо большими, им явно не давали до конца вырасти. Девушка прищурила глаз, стараясь рассмотреть побольше, но в сгущающемся сумраке было плохо видно.
Неожиданно хлопнула дверь, и на пороге показался все тот же старичок в зеленом. Рия, обернувшись, прижала культю к груди, закрывая ее другой рукой. Хадда проснулся и тут же сел, гном отбросил подушку, настороженно глядя на старичка.
Тот держал свечу, и в ее неверном свете улыбка человека показалась особенно зловещей. На боку девушка заметила хлыст, и страх нахлынул с новой силой.
- Sou tout wout la soti, /На выход./ - неожиданно резко высоким голосом велел он и многозначительно положил руку на плеть.
Рия поспешно шагнула вперед, гном громко засопел, но тоже слез с кровати, и только Хадда все сидел к ним спиной. Девушка остановилась в проходе напротив кровати эльфа, не сводя глаз с плечей орка, и ждала, что будет дальше. Старичок задул свечу, в почти полной темноте свистнула плеть. Судя по звуку, удары сыпались на Хадду, но тот молчал и, кажется, даже не пытался подняться. Плеть свистела, девушка вздрагивала при каждом ударе. Она было развернулась в панике, желая отойти, и спину тотчас обожгло. Раз-другой, на глаза навернулись слезы, но Рия, упав на колени, только вскрикивала и корчилась, пытаясь отползти от опускающегося хлыста. Удары прекратились, зато послышался вскрик гнома. Девушка задыхалась от боли, спина словно горела, но больнее всего почему-то было душе. Словно взяли и вывернули ее сейчас наизнанку, обнажив все нервы, и истязали, не давая потерять сознание. Платье намокло, оно порвалось от резких ударов, но каким-то чудом все еще держалось.
- Leve non! /Встали!/ - визгливо рыкнул старик и в очередной раз ударил хлыстом. Воздух загудел от удара. - Byen vit! /Быстро!/
Сглатывая кровь из разбитой губы, размазывая по лицу слезы, Рия поднялась и тихо заскулила от непрекращающейся боли. Рядом протопал гном, и девушка, покачнувшись из-за ноги, оперлась на его рыжеволосую макушку. Гном, что странно, ни слова не сказал, только прошел дальше, выскальзывая из-под руки. Хадда шел впереди, и она рискнула бросить взгляд на эльфа. Парень все еще спал, словно не слыша ударов и криков. "Наверное, будь он в сознании, старик заставил его бы тоже ползти".
В коридоре было светло, Рия зажмурилась, стоило переступить порог. Оглядеться она не успела - сразу же завязали глаза, потом кто-то больно ухватил за запястье и едва ли не потащил по коридору. Девушка тихо скулила от боли сквозь зубы и старалась хромать быстрее, чтобы не отставать, но то и дело кричал старик, а затем визжала плеть, словно выпрашивая шанс укусить.
Неожиданно послышалась мягкая музыка, запахло фруктами, и, наконец, они остановились. Рабов заставили опуститься на колени и только тогда убрали повязки. Рия опять часто заморгала от яркого света, кто-то позади больно ткнул древком в голову, и девушка, неловко подвернув руку, почти упала грудью на пол.
- Ki sa ki yon seri bèl! /Какой прекрасный набор!/ - послышался довольный голос. - Imen, tinen, trol... ak yon lòt farfade kouche nan chanm lan. Li nan etonan! /Человек, гном, тролль... и еще валяется в комнате эльф. Удивительно!/
Раздалось чавканье, и пленникам позволили поднять головы, чтобы увидеть своего хозяина. На широком кресле в подушках восседал до невозможности жирный мужчина. Он словно расплылся в этом кресле, в своих золотистых одеждах больше походил на жабу, вообразившую себя человеком. Жидкие черные усики под носом казались нарисованными, на голове волос не было вообще. Маленькие заплывшие глазки то и дело бегали по сторонам, словно что-то высматривая.
Рядом с креслом стояла женщина с подносом. По знаку мужчины она брала фрукт и кормила его из своих рук. Рия невольно скривилась от такого зрелища, но тут же один из "гусар" с размаху пнул ее под ребра, и девушка, охнув, повалилась на правый бок.
- Pa fè fas, lèd, anvan, mèt li, /Не строй рожи, уродина, перед своим хозяином./ - процедила жаба, пока она откашливалась и снова садилась на колени.
Значит, он их хозяин? Значит, это ему они будут служить? Знакомый старичок стоял за креслом и внимательно смотрел на них. Рия, вздрогнув, отвела взгляд, стараясь дышать как можно осторожнее и поменьше обращать внимания на боль в боку.
Богато обставленная комната, вся в золоте, настолько яркая, что болели глаза от этого великолепия. И кажется... холодной, несмотря на теплые цвета. Девушка повернулась обратно, заслышав звук цепей, и обомлела: высокий солдат вел ползущих на четвереньках полностью обнаженных подростков, мальчика и девочку. Кажется, это были люди. На шеи им надели металлические ошейники, и солдат крепко держал не самые тонкие цепочки. Он подвел подростков к хозяину и вздернул вверх, заставляя подняться на колени. Девочка положила подбородок на колено жабе, и он потрепал ее по волосам, довольно ухмыляясь. Мальчишка прополз чуть дальше и улегся, позволяя мужчине сложить на него ноги, как на скамеечку.
Рию передернуло от такого зрелища, и они уставилась в пол, кусая губы. Можно было считать, что им повезло, но где-то внутри поднималась волна негодования. Так обращаться с детьми... Кем надо быть, чтобы так вести себя? Чтобы спокойно унижать людей и других существ? Что за ужасный мир, в котором она умудрилась оказаться. Рия судорожно вздохнула, когда жаба стукнула пяткой по спине мальчика, и тот поспешно выгнулся, следуя поданному знаку. Ребенок... Всего лишь ребенок.
Девушка невольно сжала кулак, закусив губу. Если бы она только могла что-то сделать, оказаться сильнее, чем на самом деле...
- Sa yo ap fè fas ak zèl gòch chanm, /Они будут отвечать за левое крыло./ - наконец снова заговорил хозяин, и Рия подняла взгляд, уставившись на спинку кресла. - Gen chanm tèt mwen, kidonk kite yo pral angaje nan koleksyon ak penti. Pou nenpòt fòt - dis sil. Trol - trant. Rad estropye pou w pa te kapab wè ke men l 'yo pa te. Men, tout cheve nan tèt la ... Kite tout cheve nan tèt la, mwen renmen yo. /Там мои лучшие покои, так что пусть займутся коллекциями и картинами. За любую провинность - десять плетей. Троллю - тридцать. Калеку оденьте так, чтобы не было видно, что руки у нее нет. А волосы... Волосы оставьте, они мне нравятся./
Он подтянул девочку к себе, поцеловал, по-хозяйски огладил тело и прижал ее голову куда-то к животу.
- Farfade ale deyò, mwen vle l 'vivan. Si ou bezwen - ou ka koupe men ou, nou te enfim yon sèl-men, epi yo pral isit la yo ansanm, /Эльфа выходите, он нужен мне живым. Если понадобится - руку можно отрезать, калека у нас есть однорукая, вот вместе и будут./ - что-то уже деловитым тоном добавил мужчина и закончил капризным голосом:
- Koulye a, wè tout bagay degoutan sa tounen. Yo ofanse je m '. /А теперь увидите этих Мерзостей обратно. Они оскорбляют мой взор./
Им снова завязали глаза, больно натянув ткань. Обратно вели тем же путем и втолкнули в комнату. Пленники свалились почти кучей, девушка, по счастью, оказалась сверху, но легче от этого никому не было. Хадда медленно и в темноте добрел до своей кровати; было слышно, как он звенит цепью и как тяжело опускается на постель. Даже гном больше не пыхтел, он только прошоркал до своего места, да где-то там и затих. Рия на ощупь добралась к себе, но прежде чем лечь, еще осторожно коснулась эльфа. Он спал, в той же позе, и дышал так же медленно, но спокойно. Кожа была прохладной, и девушка на мгновение прижалась к его руке, опустившись на колени. Прохладно...
Стоило парню шевельнуть пальцами, как Рия вскочила, слишком резко для исхлестанной спины и ребер. Она слепо коснулась кровати и буквально упала на живот, свесив ногу с цепью. На душе после увиденного было мерзко. Хотелось вымыться, соскрести налипшую эмоциональную грязь, но не было ни сил, ни возможности. Желание умереть ушло, его сменила бессильная злость на эту отвратительную жабу, и Рия сжала зубы. Что ж, теперь она знала, ради чего жить, и однажды их хозяин обязательно поплатится за то унижение, что сегодня они испытали.