Уцелевший Эйтар, выскочивший из корзины, сбегал по дереву вниз. Принц Анариндил не сбегал, он уже хмуро сидел на толстой ветке подле оранжевого, как апельсин, гнома. Несмотря на то что дверг Трорин стал в Тенистой Пуще почти своим, лазать по деревьям он так и не научился. Зато добрая местная снедь шла ему на пользу, и в данный момент молодой еще гном был в ширину примерно таким же, как и в высоту.
Возмутительница спокойствия, дайна Ольва Льюэнь, на вид тоже целая и невредимая, осторожно сползала по коре, изрытой глубокими желобами и трещинами. На ней был комбинезон наподобие двергского – из грубой ткани, простеганный надежными швами, местами прошитый кожей, со множеством карманов. На лбу топорщились очки, переделанные из двергских же сверловочных, кожаный шлем защищал голову. Эльфийский оружейник, усовершенствовавший конструкцию, добавил к окулярам россыпь аметистов и немного серебряной чеканки – для королевы делал, для дайны Вековечной Пущи!
На спине Ольвы имелась странная сумка, пристегнутая широкими лямками. Из нее торчали обрезанные витые шнуры, а высоко на древе на ветру трепыхалось жизнерадостное желтое полотнище, притормозившее падение. Дайна не была эльфом. Она была человеком, и трюки, которые легко проделали Эйтар и ее сын Даниил Анариндил, ей не удавались – требовалась страховка.
Мэглин молча передал Даэмару кинжал. Оба полезли на дерево – выручать потерпевших крушение.
Оллантайр чуть подождал, затем откинул плащ, легко встал легкими узорными сапогами на седло и ухватил сползающую с дерева супругу пониже талии. Ольва Льюэнь отцепилась от коры, вполне доверяя рукам дайна. Муж осторожно опустил ее на седло и соскочил сам. Ольва тоже спрыгнула на землю. Красавец конь радостно толкнул женщину широким лбом в плечо, прихватил мягкими губами за один из карманов, очевидно хорошо ему знакомый. В кармане сухарно хрупнуло.
Дождь прекратился.
– Слушай, ну почти, – радостно объявила Ольва. Перепачканная сажей, мокрая насквозь, она сияла азартом. – Ты видел? Видел? Просто подвело рулевое управление. И корзину надо крепить выше. Выше к оболочке… слишком длинные стропы… эх, где-то то ли мощности не хватает, то ли… может, поставить еще горелку? Или воздух внутри распределяется неравномерно?
– Возможно, – глубоким баритоном ответил Оллантайр, усмехаясь. На дне его фиалковых глаз плясали яркие смешинки. – Сделаешь новый. Когда ты заказывала шелк для шара в последний раз, я велел привезти материи в три раза больше. Так что если желаешь…
– Конечно желаю! – с жаром воскликнула Ольва. Нашла взглядом на дереве сына и его круглого оранжевого приятеля – возле них уже был Даэмар, помогал Даниилу Анариндилу оторвать дверга от ветки, в которую тот намертво вцепился. – Что ты сказал?
Король молчал, улыбался. На щеках вычертились мягкие ямочки.
Ольва вздохнула.
– Ты думаешь, что опять не полетит… А он полетит, я придумала, как нужно сделать! Завтра же начнем снова. Надо послать в Драконью гору за двергским углем, он легче и жарче обычного. И объяснить кузнецам, что лопасти следует перековать еще тоньше! Но тогда их, возможно, придется делать из оружейного серебра: все остальное слишком тяжелое и грубое, и…
Она темпераментно поправила очки – и из-под стекол на лицо потекла дождевая вода. Пожарная служба Тенистой Пущи сработала на отлично.
– Ты можешь выгрести все мое оружейное серебро из сокровищницы, – спокойно сказал Оллантайр. – Просто постарайся бывать со мной немного чаще. И я напоминаю тебе, что как раз завтра мы должны выехать в гости к Наиллирис… Давно обещали.
– А, да… – Ольва вдруг заметно приуныла. – Наиллирис. Ну, значит, попытка номер восемнадцать будет после поездки. Или дети начнут тут понемногу строить без меня…
– Они тоже едут, а Трорина ненадолго призывает его двоюродный дед, король Дантрима.
– Ну хорошо, – еще больше огорчилась она. – В Нолдорин тоже поедем? В Приморский Оплот?
– Нет, – покачал головой Оллантайр. – В этот раз мы минуем Скрытый город и все прочее. Только к Наиллирис.
Королева пожала плечами.
– Тогда потом, да. Отложенное удовольствие не есть упущенное удовольствие. Ведь правда?
Оллантайр собрался ответить, очень серьезно ответить – про удовольствия и упущения, но не успел. На поляну выехал всадник, спешился.
– Дайн, – гонец поклонился, – во дворец прибыло трое двергов из торгового сословия, из тех, которые живут близ людей. Они желали бы видеть королеву Ольву Льюэнь. Говорят, дело исключительной важности. Они доставили тело товарища, погибшего по дороге… погибшего странно… и просят помощи.