И думал о мести каждый день.
Пора пришла.
– Чё на, вот и туточки.
Охранную систему отключил Гришка Вермикулит, лучший по Москве спец по всяким компьютерным погремухам, а с замком Вася справился сам, благо навык домушника никуда не подевался. Мастерство не пропьешь, подумал он и гордо выпятил пузо.
Вася скинул ботинки на дорогой половичок, и воздух немедленно наполнился зловещими флюидами стиранных на прошлой неделе носок. В Ирминой прихожей было темно, вкусно пахло духами, а еще – недавно зажаренной яичницей; запахи вступили в непримиримую войну.
– Вася Брови, мля, долгов не забывает, – уверенно сказал беспредельщик и шагнул дальше. Шел он чуть бочком. Злобный трансвестит, впрягшийся за Ирму, ушатал его так, что лучшие костоправы до сих пор не могли понять, что делать с шеей.
Он отобрал тачку, бабло, волыну и, не чинясь, снял с облитой холодным потом Васиной шеи благородную рыжую цацку. Вася смотрел на жуткие когтищи, плавно двигающиеся в опасной близости от своего лица, – и обмирал.
«Теперь ты должен мне, Вася Бу-рови. Я взял всего лишь вещи, но оставляю жизнь. Это – честно. Быть должным Мастеру Войны – честь, Вася Бу-рови…» – вещал странный мужик.
Вася все вернет. И возьмет даже больше!
– Ща… по документам да по цацкам пройду.
Он открыл дверь в Ирмин кабинет и остановился, разглядывая вазу, купленную на его, Васины, кровные денежки в лучшем антикварном магазине Москвы. Белоглазый хмырь к моменту покупки избавился от черных бабских шмоток и впялился в другие, красные. Вася вспомнил, как он держал портного на мушке – тощая рука не дрогнула, противный тягучий голос дотошно объяснял, какими должны быть рукава, подол…
Вазу когтистый черт тоже выбирал придирчиво. Теперь темная посудина в Васин рост немым стражем стояла у диванчика в Ирминой комнате. Вася прищурился, колупнул заусенчатым пальцем эмаль.
– Э, мля… – с сомнением сказал он. – Чет не заметил я раньше…
На глянцевой темной поверхности древний художник прилежно выписал сцены убийства и расчленения. Маленькие самурайчики душили, резали друг друга, выпускали кишки и сносили головы, осыпая округу ярко прорисованными брызгами.
«Ваза должна быть лучшей, Вася Бу-рови. Это дар матери дома моего. Ирме».
Матери дома!
– Нормальный подарок… теще? – Вася почесал плешивый затылок. – Вот ведь паскуда, нелюдь!
Это был редкий момент, когда Вася не мог определиться, кого ненавидит больше, – Ирму или Мастера Войны. Немного подумав, он решил – обоих. Равенство, опачки.
Подойдя к комоду, он дернул верхний ящик и вздрогнул – в темной комнате, подсвеченной отблесками города из-за неплотных штор, кто-то двигался.
«Я знаю таких, как ты, Вася Бу-рови, – плавно вещал белоглазый, наматывая вокруг Васи круги в их последнюю встречу, подметая московскую пыль красным хвостом, оставляя ядреный табачный шлейф, ну чисто дракон, а! – Космические пираты, они зовут себя так. Я называю их – шваль, – нелюдь где-то нахватался блатных словечек и кичился их знанием. – И убиваю легко. Запомни, Вася Бу-рови. Дом матери Ирмы должен остаться неприкосновенным. Я буду видеть тебя отовсюду. Слуга моего народа будет видеть тебя, Вася Бу-рови».
Плотное пушистое облако переместилось с пола на спинку кресла, с кресла – на комод. Бандит вздрогнул и схватился за выкидник.
– Пфу ты… животная… напугал, падла.
Прямо к Васе по самому краешку комода, беззвучно ступая лапками, подошел редкостной красоты и пушистости рыжий кот. Сел и уставился глаза в глаза. Очи животины чуть фосфоресцировали.
– Ну здорово, охрана, – снисходительно сказал Вася. – Ты, штоль, слуга народа?
– Я, – сказал кот. – Мы, панцирники, служим звездной империи Йертайан сотни лет.
Бандит икнул и шарахнулся.
– Ты гля… Че на компьютере сделали. Запись… по датчику движения врубилась. Типа кот говорит, на…
Кот смотрел пристально, вертикальные зрачки навевали самые нехорошие воспоминания. В горле у Васи пересохло, а выкидник во вспотевшей ладони предательски задрожал. Пришлось защелкнуть и убрать в карман, чтобы не позориться.
– Кот говорит, – подтвердил рыжий и растянулся во всю длину на столешнице высокого комода. – Кот долгие годы присматривает за семьей Ирмы. У кота тут особое поручение, понимаешь? Увидеть здесь господина Мастера Войны, Воплощенную Смерть, было великой честью. Он сразу узнал меня. Панцирник, но в волосах – так он сказал. Волосы – маскировка.
Кот поднялся на задние лапы и передними что-то поделал у груди. Кошачья шубка расстегнулась, и из-под нее показалось такое, отчего Вася взвизгнул высоким, стыдным бабьим голосом.