Мыш изо всех сил старался казаться незаметным. Отец уже несколько раз бросал на него хмурые взгляды, и он знал, что рано или поздно последует взрыв.
— Ты? Пытал? Ди? — Кассий не сумел выразить своего недоверия в одной фразе. — Уверен, что он сам это не подстроил, чтобы подняться в глазах других?
Шторм улыбнулся. В его улыбке чувствовалось что-то хищное, и Мышу она не понравилась, в очередной раз напомнив, что в отце есть нечто нечеловеческое.
— Мы уже столетия вместе, Кассий, но ты так до сих пор меня и не понял. Естественно, у Майкла есть свой пунктик. Такова его натура. И с чего ты решил, что пытать его — для меня нечто необычное? Я обещал Майклу, что буду его защищать. Но это лишь означает, и он об этом знает, что сам я его не убью. И не позволю ему погибнуть с моего ведома.
— Но…
— Когда он встает на моем пути, у меня всегда остаются варианты. И я показал ему это на Сахарной Горе.
Мыш вздрогнул, увидев тонкую зловещую улыбку на губах Кассия. Кассий не мог постичь связь, существовавшую между сводными братьями, и ему нравилось, что Шторм сумел обойти ограничения, которые та на него налагала.
Кассия радовало, когда у кого-то из Ди случались неприятности. У него имелись свои обиды. Фирчайлд до сих пор расплачивался за руку.
«Они воистину жестокие люди, — с легким удивлением подумал Мыш. — Мои родственники. Никогда всерьез не думал…»
Он слишком долго отсутствовал и успел забыть об их темных сторонах.
— К делу, — сказал Кассий. — Если Полианна у Майкла, а Ричард его преследует — будет стрельба. Наше место — в Боевом центре.
— Я как раз хотел предложить туда пойти. — Шторм встал. — Прежде чем мои идиоты-сыновья избавят меня от напасти по имени Майкл Ди, — рассмеялся он, перефразируя Люцифера, который украл цитату у Генриха Второго, говорившего о Томасе Беккете. — И несчастной красотки Полианны вместе с ним.
«Бедняга Люцифер, — подумал Мыш. — Он единственный по-настоящему окажется в проигрыше, если ему удастся помешать Майклу причалить».
Шторм свистнул:
— Гери! Фреки! Ко мне!
Прекратив рыскать по кабинету, собаки выжидающе окружили хозяина. Они могли свободно бегать по крепости, но делали это лишь в его обществе.
Надев любимый длинный форменный плащ, Шторм посадил на руку воронопута и вышел. Кассий ступал в полушаге за ним. Мыш поспешил следом. Собаки убежали вперед в поисках несуществующих врагов.
— Мыш! — прорычал Шторм, останавливаясь. — Что ты тут делаешь, черт побери?
— Это я за ним послал, — стальным голосом ответил Кассий. Мыш вздрогнул. Естественно, он представлял нечто подобное, но голос Кассия звучал столь бесчувственно и безжизненно… — Я связался с друзьями в Лунном командовании, и они все устроили. Положение таково…
— Положение таково, что он мне здесь совершенно ни к чему, Кассий. У него есть возможность выбрать собственный путь. И ради всего святого, пусть он выберет его сам. Слишком многие мои дети уже угодили в эту ловушку.
Шторм двинулся дальше. Кассий повернулся к Мышу:
— Подожди в моем кабинете, Мыш. Я сумею его убедить.
— Да, сэр.
Мыш начал чувствовать то же, что и его отец. Крепость пронизывала аура рока. В воздухе висело ощущение великих событий, и отец не хотел, чтобы он в них участвовал. Кассий же считал иначе. Разногласия между ними казались Мышу немыслимыми, но его возвращение вполне могло стать их причиной.
Какая опасность угрожала крепости? Судя по боевым компьютерным моделям, лишь у Флота Конфедерации хватило бы сил, чтобы взломать ее оборону. А отец и Кассий вполне ладили с далеким правительством.
Оказавшись в одиночестве в кабинете полковника, Мыш глубоко задумался. Он понял, что подражает отцу. И он никак не мог остановиться.
Неужели все дело в Майкле Ди?
Его мучили дурные предчувствия.
12. Год 2844
Дит стоял рядом с матерью, застегнутый на все пуговицы, в дурацкой квадратной фетровой шляпе наследника семьи. Перед ними чередой проходили гости. Мужчины дотрагивались до его рук, женщины едва заметно кивали. Пью, двенадцатилетний наследник Дхарвонов, удостоил его взглядом, предвещавшим неминуемые неприятности. В ответ Дит скорчил угрожающую гримасу десятилетнему болезненному наследнику Сексонов. Мальчишка расплакался, а его родители в замешательстве засуетились вокруг.
Сексоны были единственным Первым семейством на Префактле, и им требовалось поддерживать соответствующий образ.