Монотонный стук капелек заставил меня проснуться. Но разницы от зрения с закрытыми от открытых не было никакой, так как здесь темно. Холодная решётка приятно холодила щеку. Где-то рядом заскрежетал замок, умеренный стук сапог, который отдавался мне во все органы. Скрежет ключей по замку клетки. Чья-то сильная рука схватила меня за шиворот и куда-то повела.
Через долгие петли коридоров меня привели в какую-то довольно светлую комнату, где с ехидной улыбкой меня встречал уже старый, знакомый иностранец.
– Опять вы, голубчик? Вы нам последнее время изрядно досаждаете. Я навёл немного справок о вас, вы достаточно солидная персона. Что ж вы так? Вроде, как на одних их работаем, – он загадочно показал пальцем в потолок: – А вы так безрассудно поступаете. Вы должны же понимать, что система мирового правительства должна быть. Всеми людьми должен руководить кто-то один, ну или несколько, но сходных в одном мнении. Потому что разногласие ведения политики приводит к международным конфликтам, войнам, а я так понимаю вы не хотите войны, вы за мир во всём мире... – он взял ручку и стал вертеть её в руках и пристально на неё смотреть: – ...вы прошли курс военной подготовки у нас в центре, готовились к забросу в тыл врага, но потом с вами произошёл какой-то сбой. Вдруг ваша группа подверглась нападению, причём довольно странному, где вы потеряли восьмерых бойцов, а сами же вы попали ко мне. Но я тогда не знал вас и планов центра, будем так выражаться, вы сами понимаете, на кону большие ставки. Наша организация развила огромную сеть, внедрившись на территорию врага. Мы смогли создать кучу психотропных оружий, химических, атомных, и простых боевых, то есть, от автоматов до танков. И вот она, граница захвата! Вот остались какие-то считанные дни и цель завершена! Европа даже не смогла догадаться, что она больше не Европа. Азия легко слилась под один порядок, хорошая политика и подмена идеалов и ценностей. Америка не смогла сопротивляться навязанной ей системе финансов, но с вами же произошла какая-то ошибка, если бы не банд группировки, образовавшиеся после первого нашего провала, это я про вторжения войск в виде миротворческих, вы бы тоже не смогли сопротивляться этому. И сейчас опять стоит вопрос, вы готовы с нами и впредь сотрудничать дальше?
Я не знаю, что сказать, как-то я не могу осмыслить того, что я когда-то был одним из них, а может я по прежнему их. Посмотри на то, что они сотворили с твоим миром, этот мир должен был быть твой, ты перспективный малый, мог всего добиться по мановению руки и мысли, в простом, мирном мире, сейчас стоишь и осознаёшь свою ничтожность, и ничтожность всех, всех воедино, каждого, кто держит в руках оружие и пытается убить себе подобного, будь то враг или собрат.
«...Макси, Макси, Максюша, ты чего такой грустный? Давай сбегаем к тёте Глаше за конфетами?
– Не хочу, – отвечаю я.
Я был обижен на эту девчушку, из-за неё на меня теперь все ребята в классе будут смотреть нехорошо. А всё потому, что я хотел её защитить от хулигана Кольки, но я не смог с ним справиться и вот сижу возле речки, пытаясь умыть разбитый нос. Двенадцать лет! Я уже взрослый! Почему так несправедлива жизнь?
– Максимка, ты не обижайся, я ведь знаю, что ты сильный, и неважно, ты его побил или он тебя, главное, что ты тот единственный, кто решил за меня заступиться. – она подошла ко мне, посмотрела пристально в глаза, на что у меня невольно пошла улыбка.
Она поцеловала меня в щёку, после чего я забыл обо всех невзгодах и о том, что у меня из носа по-прежнему течёт кровь.
– Я люблю тебя. – как-то совсем по-детски призналась она, ну в десять-то лет надо быть взрослой, подумалось мне...»
Вот она, причина по которой я прошёл эту школу, любовь, ведь они пришли к нам в деревню, и единственный способ выжить – это перейти к ним. А я даже этого и не осознавал, что я делаю, что-то не то. Зато Надечка была до моих семнадцати всегда со мной, пока меня не послали в другой отряд на практику, а через семь лет меня уже послали сюда.
Я должен её найти, она вроде была при штабе, как там она?
– Я по-прежнему тот, кто вам нужен... – собравшись с мыслями сказал я. Боюсь у меня нет выбора. Скажу нет, меня убьют прямо сейчас, плюс я вспомнил, что она в их руках.
И что мне теперь делать? Бросить всех своих боевых соратников? Почему я опять попал в ту же ситуацию, в которой уже был? Передо мной сидит мой враг или нет? Определись уже, Макс! Да, ты уже Тень, ты боец, но против чего ты борешься? Кто твоя история, кто твоя жизнь, кто тебе нужен? Ради чего ты здесь?
Я всё же никак не осознаю того, что я должен сейчас сделать, впиться в горло ему, или же спокойно согласиться с тем, с чем по всей сути я должен согласиться? А ведь где-то там бойцы моего отряда воюют или собираются воевать ради спасения меня, они стали мне вроде как семьёй хотя я им ничем и не обязан.
Позади меня раскрылась дверь, показался какой-то мужик, который кивнул на меня, мой старый знакомый главнюк, как я давно его прозвал, тоже кивнул и меня ударили по изгибу коленного сустава. Потом в шею и поволокли, судя по всему, обратно в камеру.
Пока меня вели, я считал шаги и повороты. Пришли.
Сильно зашвырнули меня, да так, что я по инерции встретился с бетонной стенкой в другом конце камеры. Интересная деталь, у них нет здесь отверстия для подачи пищи, а значит либо они её не приносят, либо делают глупость, и открывают дверь...
Я начал строить приблизительный план побега, но дверь опять отворилась. И вот почему-то меня опять поволокли обратно, но уже двое...