Предстоящая ночь нисколько не беспокоила Чарльза. Во время учебы в университете он привык спать, где придется: просто под забором, на церковных лавках, на рыночных прилавках. По сравнению с этим ночевку под звездами можно считать роскошной. Правда, он стал старше, но не настолько же, чтобы не суметь выспаться под бриллиантовыми звездами Млечного Пути.
Когда солнце над западными холмами растеклось по горизонту расплавленной бронзой, Чарльз нашел на краю кунжутного поля финиковую пальму и разбил лагерь. Выдрав сухие кусты, чтобы обезопасить себя от змей и скорпионов, он сложил несколько сухих пальмовых ветвей, постелил поверх размотанный тюрбан, сел, прислонившись спиной к стволу пальмы, и отдохнул, выпив воды и прислушиваясь к цикадам, сверчкам и крикам ночных птиц. Жара спадала, Чарльз расслабился. Он открыл рюкзак и достал то, чем собирался поужинать — орехи и сухофрукты, немного галет, вяленой говядины и яблоко. После тяжелого дня простая еда удовлетворила бы самый утонченный вкус, и Чарльз наслаждался каждым кусочком пищи.
Ночь накатила с востока, погасив последние проблески дня, залила низины прохладной синей тенью. Чарльз лег, пристроил рюкзак вместо подушки, начал было считать звезды и заснул. Спал крепко, но проснулся незадолго до восхода солнца от лая собак. Идти в деревню на берегу реки слишком рано тоже не стоило. Он не торопился и даже потратил немного драгоценной воды на умывание. Причесался, почистил одежду и как мог привел себя в порядок. В ожидании восхода съел еще горсть орехов и фруктов.
Собрался и пошел в серебристую дымку безоблачного дня. Уже возле деревни он почувствовал влажный запах великой реки. На окраине селения его с энтузиазмом встретила стая собак, сообщивших хозяевам о приходе чужака. К тому времени, как Чарльз достиг центра поселения, его тявкающая свита предупредила всех в пределах слышимости о присутствии среди них незнакомца. Прекрасно понимая, что его давно заметили, он подошел к деревенскому колодцу, напился и наполнил бурдюк водой, ожидая, пока появится местный староста или старейшина.
Они не заставили себя ждать. Любопытные деревенские жители очень хотели прояснить тайну незнакомца. Седовласый мужчина в выцветшем синем кафтане подошел и остановился, опираясь на палку.
— Салам алейкум, — сказал Чарльз, протягивая руку.
— Алейкум салам, — ответил старейшина, но руки не принял, подняв свою в знак приветствия.
Если арабский язык Чарльза был скудным, то его египетский был просто ничтожным. Тем не менее, благодаря многократному повторению и большому количеству жестов, ему удалось объясниться.
— Мне нужны люди, которые помогут мне, — сказал он старику на своем убогом арабском. — Деньги у меня есть. — Он сделал вид, что пересчитывает на ладони воображаемые монеты. — Готов заплатить.
К сожалению, смысл разыгранной им пантомимы не дошел до старика. Тогда Чарльз попробовал свой школьный французский.
— L’argent, — сказал он. — Je paie. {Деньги. Я плачу (франц.)}
— Ага, вы платите, — повторил староста, кивая про себя. Он развернулся и, поманив Чарльза, повел его к своему дому неподалеку. За ними последовала большая часть собравшихся жителей деревни. Чарльза угостили чаем из гибискуса, и после долгих переговоров соглашение было достигнуто: староста выделил пять человек с инструментами, трех ослов для доставки необходимой на шесть дней провизии туда, куда укажет Чарльз, то есть на западный берег реки. Половину денег сейчас, остальную половину после возвращения. Деньги только через старосту, он будет в роли кассира для всех, кто поставляет продовольствие, транспорт или рабочую силу. Была согласована окончательная сумма. Чарльз пообещал премию, если экспедиция пройдет без происшествий.
Сделку скрепили чашкой молодого местного вина, и седовласый старейшина спросил, когда Чарльз желает сесть в лодку.
— Как только люди будут готовы и собраны припасы, — ответил он. — Если возможно, хорошо бы прямо сегодня.