Обучение проходило очень сложно, однако настал момент, когда Дугласу удалось связать несколько простых слов и придать им нужный смысл. Хотя он продолжал чувствовать себя косноязычным заикой, по элементарным вопросам он уже кое-как мог объясниться. Приходилось прилагать значительные усилия, иногда кончавшиеся депрессией. Он отказался от попыток уберечь Снайпа от неприятностей. Просто предоставил охранникам разбираться со своенравным ребенком; так от них была хоть какая-то польза.
Этим утром Дуглас проснулся внезапно и мгновенно понял: что-то изменилось. Он лежал на тюфяке, пытаясь в тусклом утреннем свете разглядеть, что же так внезапно разбудило его. Он прислушался, но ничего не услышал. Возможно, именно тишина и прервала его сон. Некая гнетущая сила тяжко давила на него, превращая каждый вздох в трудную работу. Что-то явно происходило.
Отбросив тонкое покрывало, он встал и быстро огляделся. Снайп спал, свернувшись клубочком, как кот, в своем углу; почему этот странный парень предпочитает спать именно так, Дуглас до сих пор не понимал. Он вышел в залу гостевого дома — там тоже все было в порядке, — подошел к двери, открыл ее и вышел на увитый виноградной лозой портик.
Воздух, хоть и прохладный, был влажным и неподвижным; солнце еще не взошло, хотя небо на востоке светилось тусклым зловещим светом, напоминавшим тухлую устрицу. Виноградники молчали, листья блестели от росы. Как ни странно, собаки и петухи, непременно приветствовавшие каждое утро, молчали. Охранников тоже не видно. И это было совсем странным, потому как они были такими же обязательными, как ежедневный восход солнца. Дуглас не помнил, чтобы они опаздывали. Эта странность его озадачила, впрочем, гости короля и не должны помышлять о побеге. Они до сих пор оставались здесь не потому, что возможности сбежать не предоставлялось, а исключительно из-за маниакального желания Дугласа проникнуть в тайну карты. Ради этого он готов был согласиться и на более строгий домашний арест.
Он стоял, окутанный голубым утренним туманом, смотрел на виноградные лозы и пологие холмы, а потом уловил в воздухе запах дыма: другой, новый, к тому, что жители готовили на углях, используя старые оливковые дрова и засохшие черенки виноградной лозы, он давно привык. Новый запах был другим, он тревожил, как подпись врага на листе с ультиматумом.
Через некоторое время солнце все же выглянуло из-за восточных холмов, но вид у него был, как у опухшего красного глаза. А стража так и не явилась. Дуглас поежился — на нем была только тонкая ночная туника. Покинув портик, он прошелся по тропе, никого не встретив. Неестественная неподвижность воздуха и земли таила в себе угрозу.
Должно быть, буря надвигается, решил Дуглас и вернулся в дом. Он поднялся по ступенькам портика и уже протянул руку к двери, когда до него донесся далекий крик — короткий, резкий, бессловесный крик, отчетливо прозвучавший в тишине. Инстинктивно он повернулся на звук и остановился, вслушиваясь. Крик не повторился, но когда он открыл дверь домика, кто-то закричал уже гораздо ближе.
Дуглас развернулся и быстро пошел по тропе. На этот раз он дошел до самой королевской резиденции и снова никого не встретил. Тогда он направился по длинной аллее к главной дороге у подножия холма. Отсюда был виден участок дороги, обсаженной кипарисами. Вдали мелькнула чья-то фигура, но сразу исчезла.
Уже в следующий момент он увидел еще двоих людей. Не глядя по сторонам, они сосредоточенно бежали на запад, к морю. Чем ближе Дуглас подходил к дороге, тем сильнее пахло дымом.
Он посмотрел туда, куда бежали люди. Они готовы были скрыться за поворотом. Повернувшись в другую сторону, Дуглас с изумлением увидел целую толпу. Она состояла из мужчин, женщин и детей, и все спешили, очень спешили. Позади в небе расплывалось грязное, серо-коричневое облако.
Дугласу потребовалось некоторое время, чтобы понять: это не облако, это дым. Запах горящей смолы развеял все оставшиеся сомнения. Он окликнул людей на дороге.
— Что происходит? — даже такую простую фразу он построил с трудом. Неудивительно, что ему не ответили.
Показалась еще одна группа бегущих людей.
Дуглас повторил вопрос, указывая на облако дыма.