— А все из-за того, что отец мой не желал никого пускать на Осирис.
— Кто сеет ветер, тот пожнет бурю. Твой отец слишком ревностно оберегал свои богатства, подлинные или мнимые. Хотя он правильно оценивал Дарвонов, предвидя, что они бездарно растранжирят этот Хулар.
— Ну а если говорить о нашей Семье, какие у нее перспективы?
— Вендетта против Дарвонов. Я восстановил связь с твоим Домом в Метрополии. Дарвоны оправились после удара, младшие сыновья уже обзавелись потомством. А в Доме Норбонов — раскол. Существует группировка Дифа, хотя и малочисленная. Ее члены до сих пор надеются, что ты вернешься и поведешь их на Осирис. Другая фракция, укрепляющаяся день ото дня, требует провозгласить нового Главу — им хочется прибрать к рукам то, чем Дом уже владеет сейчас. Очень скоро люди столкнутся с Улантом. А потому они хотят создать сильный флот и заняться рейдами.
— Понятно.
Дифу вспомнились обрывки разговоров, услышанных в детстве. То, о чем рассказывал Рафу, вполне соответствовало его представлениям о внутрисемейной политике. Ни одна фракция не придет в восторг от его возвращения.
— Но давай все-таки поговорим о твоем спасении. Наверное, это было непросто. Ведь животные — не такие уж кретины.
— Конечно, я пережил трудное время. Они подвергали перекрестной проверке каждого пленного, чтобы убедиться — никто из нас не спрятался среди рабов. Я долго находился в бегах, а в конце концов осел здесь. Если не считать нескольких агентов с других планет — они изредка сюда заглядывают, — ты первый из наших, кого я встретил за последние девять лет.
— Значит, кроме нас, никто не уцелел?
В таком случае Префектлас был потерян безвозвратно.
Диф уже давно это заподозрил. Планету потеряли в тот Момент, когда Дарвоны снюхались с людьми. И все-таки он избегал делать окончательный вывод. Отрицание факта стало одним из кирпичей в стене, что он возвел, прячась от возложенных на него отцом обязательств.
— Чем ты жил все это время, Рафу? И есть у нас что-нибудь, с чего начать? — Он больше не мог уклоняться от своего долга.
— Я не пропал, — улыбнулся Рафу. — Солдат нигде не пропадет. И пусть тебя не обманывает моя работа. Я стал настоящим богачом. То, что из наших работников я остался единственный, в определенном смысле даже сыграло мне на руку. Я стал здесь чем-то вроде теневого владыки. Скажу не хвастаясь — на Префектласе есть только один человек могущественнее меня. Это Борис Шторм. Никто не знает, кто я такой, но все обо мне слышали.
— Значит, ты — Змей?
— В его чешуйчатой плоти.
— С ума сойти, — расхохотался Диф. — И как это мы не столкнулись раньше? Ведь столько лет пропало даром, Рафу…
Смех его оборвался. Итак, у Рафу теперь собственная империя. И он может счесть старые обязательства ненужной обузой.
— Будь это так, — сказал Рафу, когда Диф спросил его напрямик, — я не пришел бы сегодня к тебе. Я покинул бы Префектлас, как только наладил здесь работу. Улетел бы в безопасное место, стриг бы купоны и лишь изредка поигрывал мускулами, чтобы держать своих вассалов в узде. Но я не сделал этого, потому что хотел выполнить до конца свой контракт с Норбонами.
Диф ухмыльнулся. Рафу был сентиментален, как только может быть сангариец.
— И что мы теперь будем делать, Рафу?
Старик ухмыльнулся в ответ.
— Ну, это очень просто. Мы восстановим твое положение в Семье и подчиним себе главную базу в Метрополии.
— Да ведь на это потребуются деньги и мускулы, друг мой. У тебя все это есть?
— Нет, сейчас мне это не по плечу. Придется свернуть все дела здесь и на вырученные деньги снарядить корабль с надежным экипажем. Мы станем разрабатывать Осирис, пока не накопим достаточно сил. Нужно жить вдалеке от Метрополии, но при этом держать Семейство в курсе всех дел, чтобы там не забыли о твоем праве наследования. Осирис станет нашим главным козырем, он поможет привести их всех к послушанию. Давай-ка прикинем: на это уйдет года два. Потом самое меньшее еще два года, чтобы объединиться и обосноваться всем Семейством на Осирисе. Еще пять лет, чтобы разобраться с Дарвонами, отстоять свои права в суде, примириться с новыми врагами, которые у нас появятся во время усобиц, и завершить проект на Осирисе. Накинем еще годик-два на всякий случай. Значит, только через десять лет мы твердо встанем на ноги и сможем взяться за то настоящее дело, завешанное твоим отцом: за уничтожение животных, которые убили твоих родителей.