Дмитрий сомневался, что вообще может кого-то убить. Даже не человека, а Темного. Даже виновного.
А ведьма, как выяснилось, торопилась вовсе не к нему. Она сделала всего несколько шагов по лугу и опять замерла.
Один из валунов вдруг трансформировался. То есть это Дмитрию так почудилось. На самом деле валун повел себя как человек, до того сидевший на земле, а теперь вставший на ноги. Каменный человек с руками и ногами, но выше Софии на три головы.
Дмитрий все же рванул пистолет из кобуры, одновременно всматриваясь в ауру нового участника действа. Ни с чем подобным надзиратель еще не сталкивался: аура не была ни завершенной, как у людей, и ни рваной, как у Иных. Она была похожа на ауру магических предметов. Неодушевленных вещей, накачанных Силой. Такого немудрено было принять за огромный булыжник, что Дмитрий поначалу и сделал.
Ведьма развернулась к гиганту. Эти двое явно беззвучно общались. Никто даже не жестикулировал. Затем гигант вдруг простер руку к ведьме. София отшатнулась, но было поздно. Она вздрогнула, словно поскользнулась, и некрасиво, мешком упала.
Аура Софии погасла. Через мгновение начало истаивать и ее тело, будто его вытирали с блеклой картины штрих за штрихом. Скоро от трупа ничего не осталось. Каменный гигант непонятным образом сумел развоплотить опытную ведьму. Джим заскулил протяжно и жалобно.
– Тихо! – вполголоса приказал ему Дреер. – Иди сюда.
Пес подбежал к его ногам и сделал попытку спрятаться за Дмитрия. Тот, кто сотворил фантома-ищейку похожим на живую собаку, не вкладывал в нее ни сторожевых, ни бойцовых навыков.
Не отрывая глаз от статуи, Дмитрий потрепал Джима по морде. Пес лизнул его в ладонь – Инквизитор передал ему слепок ауры Евстафия. Привычку автоматически снимать эти отпечатки со всех Иных подряд в него вдолбили на пражских курсах. Потом Дмитрий стянул рунный браслет с правого запястья и сунул псу в зубы.
– Ищи. – Он наклонился и глянул в собачьи глаза. – Отдай. Понял?
Джим ответил на его взгляд даже как-то обиженно: мол, чего тут неясного, хозяин. А еще в глазах промелькнула радость от того, что можно на законных основаниях сбежать подальше от страшного чужака. Тявкнув, собака умчалась, огибая каменного гиганта по длинной-длинной кривой.
А убийца ведьмы уже шел к Дмитрию. Нет, нельзя сказать, что Дреер совсем не испугался. Тем более что под шагами гранитных ног едва ли не вздрагивала почва. Однако деловые реакции задавили испуг числом и оттерли назад. И трус вынужден идти в атаку, когда все кругом бегут и кричат «Ура!».
Дмитрий неторопливо проверил затвор, встал удобно и прочно, тщательно прицелился, зажмурив левый глаз – так и не смог отучиться от вредной привычки, особенно когда волновался.
Гигант приблизился уже настолько, чтобы можно было рассмотреть его в подробностях. Живая скульптура определенно принадлежала воину в старинном платье и доспехах. Но камень выглядел удивительно, непостижимо пластичным. Колыхались складки одежды, смещались пластины брони, колотили по бедру ножны, напрягались жилы на обнаженных по локоть руках. Даже чуть шевелились волнистые пряди, что выбивались из-под шлема.
Можно было уже различить точно и натурально переданные черты лица: надбровные дуги, крючковатый нос, полные губы, усы. Однако лицо в отличие от всего остального было неподвижным. Только слегка поворачивалась голова. В серых немигающих глазах даже были заметны зрачки.
Следовало гаркнуть, угрожая оружием: «Инквизиция! Выйти из Сумрака!» Но Дмитрий выстрелил, держа пистолет обеими руками и нашептывая. Каждая пуля, в зависимости от произнесенного по-латыни ключевого слова, наносила свой ущерб. Могла прожигать, замораживать, сбивать с ног без иного вреда, проходить навылет или «гулять» в теле, поражая отдельные, загаданные органы, выходить в мозг, если попадала в живот. А еще не убивать до смерти, контролируя состояние жертвы, или считывать предсмертные мысли для будущего дознания. Нужды Инквизиции разнообразны.
Но сейчас Дреер шептал: «Разрушаю».
Над лугами, над рекой разнесся треск, отражаясь от крепостных стен. Каменный гигант не остановился, когда пуля ударила в грудь и взорвалась. Попади она даже в гранитную колонну, оставила бы воронку. Однако на доспехах воина не появилось ни трещины.
Дмитрий выстрелил снова, целясь в лицо. Воин даже не поморщился. Тогда словесник перевел на автоматический огонь, шепнул новое заклинание и разрядил всю обойму. Пули накрыли статую, как пчелиный рой, часть даже залетела в тыл. Каждая несла одинаковый заряд.