– Вы ведь понимаете, зачем это? – Лиссай посмотрел на меня заговорщицки. Нечто безумное мелькнуло в его глазах.
– Не хочу вас разочаровывать, – осторожно ответила я, снова обводя комнату взглядом. – Но нет, не понимаю.
Принц будто немного расстроился, но потом воспрянул духом и кивнул. После чего неожиданно разулся и босиком прошлепал в дальнюю часть спальни. Там он встал, широко раскинув руки, и торжественно объявил:
– После долгих экспериментов мне удалось создать пространство, из к-которого легче уходить в Святилище. То есть это я называю его Святилищем. Не знаю, к-какой вариант предпочитаете вы.
Я замерла с чашкой чая, не донесенной до рта.
– М-м-м… – протянула я, дугой выгнув брови. Лиссай приложил руку к сердцу:
– Тогда, в библиотеке, я сразу узнал в вас к-коллегу.
Я уставилась на принца, как баран на новые ворота.
Ну обалдеть! Всю жизнь я думала, что что-то знаю, а окружающие упорно доказывали мне обратное. Чаще всего это случалось на экзаменах. Но в последние два дня мир перестал спрашивать с меня ответы, автоматом выставляя «зачет». Что в ведомстве, что теперь. Интересный поворот.
– Коллегу, – задумчиво протянула я.
Не знаешь, что сказать – с умным видом повторяй за собеседником. Первые пару раз сойдешь за мудреца.
– Именно! – подтвердил принц. – Тогда от вас едва заметно пахло Святилищем, но мне все равно удалось почувствовать. – В подтверждение своих слов Лиссай энергично втянул ноздрями воздух: – А сейчас запах ощущается в разы сильнее. Тинави! Неужели вы были там на днях? Поделитесь подробностями, умоляю!
– Не уверена, что могу, – пробормотала я.
– Понимаю ваши сомнения. На меня тоже наводит дрожь мысль о том, что о таком загадочном месте можно говорить вслух. Но я все-таки говорю! И даже чувствую себя вполне к-комфортно. Значит, и вам это не доставит излишних неудобств.
Притворяться дальше было бессмысленно. Я ни праха не понимала.
– Лиссай… Мне очень жаль, но я не знаю, о чем вы.
Принц, мешавший чай резной серебряной ложечкой, замер. Ошарашенно поднял взгляд. Затем подошел и начал разглядывать меня, как экспонат в музее. Очень внимательно, до неприличия.
– Тинави, вы точно не знаете о Святилище? Возможно, нас сбивает лек-ксическое недопонимание? – с тревогой уточнил он.
– Не знаю…
Лиссай стал мерить комнату шагами.
Принц молчал, а я тоскливо следила за танцем пылинок в лучах солнца. Кажется, не грозит нам с Лиссаем никакая дружба или что похлеще. Он меня явно с кем-то перепутал и теперь думает, как поизящнее выкрутиться. Небось в итоге опять сбежит. Без объяснений, как тогда в библиотеке.
Правда, не представляю, как он проделает этот трюк в собственной спальне.
Его Высочество меж тем почесал веснушчатый нос и чуть-чуть сгорбил и без того сутулую спину:
– Хорошо. Я сам расск-кажу вам про Святилище. Мой опыт показывает, что это едва ли совпадение. Тот запах, который привел меня к вам – особенный. Его нельзя не узнать. Только, пожалуйста, не перебивайте мой рассказ. Я был уверен, что никому и никогда не поведаю о Святилище, так что грядущий монолог – своего рода испытание и для меня тоже.
Я послушно кивнула.
Лиссай перестал наворачивать круги и забрался на кровать. С ногами. Потом залез под одеяло, тем самым напрочь стерев границы этикета. Глубоко вздохнув, принц начал свой рассказ.
Лиссаю было душно во дворце.
Все вызывало раздражение. Портьеры казались слишком пыльными и тяжелыми. Лиссай попробовал свернуть одну из них тугим жгутом и подоткнуть за кресло – может, так она станет менее приметной?
Но получилось еще хуже: непонятная бархатная сосиска, свисающая с потолка.
– Ваше Высочество, я могу вам помочь? – промурлыкала горничная, чьей единственной обязанностью было приносить завтрак и обольстительно улыбаться.
– Пришлите к-кого-нибудь, чтоб сняли эти портьеры.
Принц тоскливо поковырял содержимое подноса. Когда король Сайнор решил, что его младший сын болен, принца начали пичкать какой-то отравой. В ответ Лиссай не то чтобы объявил голодовку, но стал есть безрадостнее. Волнение лекарей усилилось. В пищу перестали добавлять приправы. Аппетит принца вновь исчез… И так по кругу.
– Но, господин Лиссай, нельзя же оставить окна совсем без штор. Вся ваша спальня будет как на ладони!
– Повесьте вместо них белый тюль.
Горничная неодобрительно поджала губы, но промолчала. Лиссай увидел, как вокруг нее пульсирует темно-синее облачко недовольства, и захотел, чтобы она поскорее ушла – некрасивый, пугающий цвет!..
Честно говоря, принц всегда был странным, а теперь и вовсе съехал с катушек. Этой весной он полностью поменял интерьер своих покоев. Сначала его перестали устраивать обитые красным бархатом кресла, потом – балдахин над кроватью. Стол, покрытый сукном. Книжные шкафы. Со временем каждый предмет подвергнулся опале и был заменен на своего двойника чистого белого цвета. Дошло до того, что на той неделе принц самолично перекрасил стены.