– В ведомство, – тупо повторила я, – на работу.
Человек выдержал многозначительную паузу.
Потом, судя по возросшей громкости голоса, он прижался к двери вплотную и вздохнул:
– Поторопитесь, если вы все еще хотите у нас работать. Вы ведь хотите?
– Д-да! – сказал мой подлый рот до того, как мозг успел его остановить.
Какое еще «да»?!
Зажав провинившийся рот руками, чтобы еще чего не ляпнул, я, спотыкаясь, попятилась в комнату.
Никогда еще входная дверь в собственный дом не казалась мне такой манящей и пугающей одновременно.
По спальне бесшумно, но панически металась Кадия.
Дахху дрых, посвистывая на выдохе. Заботливо свернутый нами кулек с мальчишкой был размотан и обескураживающе пуст. Судя по всему, именно это превратило подругу в подобие безмолвного траурного вихря.
Вывод напрашивался сам собой.
– Сбежал?
– Сбежал! – трагическим шепотом подтвердила Кадия. – Я очнулась от хлопанья ставни, – она кивнула на второе окно моей спальни. Уже не панорамное, а обычное, скромно притаившееся за книжными полками.
– Вот прах! – Я с чувством выругалась. Потом озадаченно добавила: – Слушай, тут такое дело. Меня сейчас же вызывают в Иноземное ведомство.
Кадия отшатнулась.
– Я думала, нас максимум оштрафуют за выход к бокки!
– А меня не штрафовать. – Я покосилась в сторону коридора и понизила голос: – Меня приглашают на службу.
– Что? – Кадия распахнула свои прекрасные голубые глаза, приоткрыла пухленький ротик… А потом мыском ноги непочтительно ткнула спящего Дахху.
– А ну подъем! – гаркнула она. – Тут у нас повод для праздника!
– А подождать он не может? – просипел друг и плотнее завернулся в одеяло. – Такой божественный сон…
– Не может. Тинави взяли на работу в Иноземное ведомство!
Дахху мгновенно сел. Вертикальное положение он принял со скоростью игрушки-неваляшки. Проморгавшись, друг ошарашенно обратился ко мне:
– Это правда?
Да чтоб я знала!.. Я развела руками:
– Человек за дверью говорит, что да. Хотя я не подавала заявление, сами понимаете.
Ребята кивнули.
Конечно, они понимали.
Иноземное ведомство – это государственное учреждение. Попасть туда на работу – задача не из легких, и уж точно не по зубам такой, как я.
«Я завязала с магией», – шутила я на трех десятках собеседований, на которые успела сходить после инцидента.
Рекрутеры почему-то не спешили смеяться в ответ. Лишь хмурились и шустро сворачивали разговор под тем или иным предлогом. Я даже стала собирать их отговорки: «Кажется, обеденный гонг звонит… закончим на этом», – мое любимое; услышано в семь утра.
В общем, никто не заинтересовался ни моим блестящим образованием, ни спортивными успехами, ни сокрушительным – ах, если бы! – обаянием, ни другими – реальными и выдуманными – козырями. Графа «Магические способности: утеряны» метким щелчком складывала карточный домик карьерных надежд. Таяли, один за другим, зимние, а потом весенние деньки. Таяли деньги на счету. Таял оптимизм.
Росла гора отказов на каминной полке.
Я прикусила губу:
– Как быть?
– Иди и узнай подробности, – посоветовала Кадия.
Дахху задумчиво почесал свой выдающийся нос.
– Может, они социальную программу организовали? Что-нибудь с привлечением к службе не-магов?
– Может, – осторожно согласилась я.
– На месте разберешься. – Кадия бодро отмахнулась. – Только, – она фыркнула, – не спеши убеждать всех, что это недоразумение и ты недостойна работы! Осмотрись, послушай, а там уже рот открывай. Договорились?
– Да. Но мне страшно. Мало ли что им наобещал рекрутер, – призналась я.
– Мне тоже страшно, – проворчала Кадия. – Как подумаю, что ночной ребенок принял нас за похитителей и сейчас со всех ног бежит жаловаться – так прям очень страшно.
Мы втроем растерянно посмотрели на окно. В него, сокращая обзор, кучей вваливались ивовые ветви – частая проблема с окнами Лесного королевства, знаете ли.
Дахху выпутался из одеяла.
– Я найду мальчика. Я поставил на него метку Чондра, и его путь будет светиться для меня легким серебристым цветом. Таким же, как моя новоявленная седина – теперь и на висках, спасибо бокки за это… – Он с сомнением почесал голову под шапкой.
Потом подошел к подоконнику, крякнув, раздвинул ветки и полез наружу.
– Придется повторять все движения мальчика, – пояснил друг и смешно поджал губы в куриную гузку.
– На Ловчего во дворе не нарвись! – всполошилась я. – Не то подумает!