Суповая кухня? А где же эта чертова клиника? Он медленно проехал по переулку. Вход в суповую кухню был заперт и защищен тяжелой металлической решеткой. На другом конце здания оказалась еще одна дверь. На ней не было никакой надписи. Та дверь тоже оказалась запертой и защищенной решеткой. О духи и тотемы!..
«Неужели в этом отделении нет клиники? — в ужасе подумал Коршун. — Я ведь думал, клиника должна быть при каждом отделении».
Он остановил фургон и ввел в компьютер новый запрос, затребовав уже не только координаты отделений «братства», но и информацию о предоставляемых ими услугах.
Коршун похолодел, когда на небольшом экране дисплея появилась информация. Как он и предполагал, в городе было четыре отделения. Но, по данным компьютера, только в двух из них имелись бесплатные клиники: в Октагоне (в центральном Сиэтле) и в небольшом отделении в Пуаллуп. У «братства» имелись еще две клиники, одна в Эверетт, а другая вблизи доков Такома. Правильно, всего их четыре, поэтому Коршун и думал, что при каждом отделении есть клиника. К черту! Он ввел еще ряд запросов в навигационный компьютер. Ближайшая клиника оказалась в двух кварталах от парка «Денни». Это по меньшей мере полчаса езды даже на мощном фургоне и практически по пустым улицам. Выдержит ли так долго Ночной Бродяга? Он посмотрел на своего друга. (Друга? Да!) Охваченный внезапным ужасом, Коршун схватил Ночного Бродягу за плечо и отдернул руку, почувствовав смертельный холод.
Глаза раннера были еще открыты, но Коршун знал, что тот уже ничего не видит. Его лицо осунулось и стало белым, как кость. Его поза, его тело выглядели по-прежнему, но Коршун знал, что душа покинула Ночного Бродягу.
Он заглушил двигатель и опустил голову на руль. Что теперь делать?
Ночной Бродяга мертв, и он ничем больше не может ему помочь. Или может?
Коршун помнил, что индеец говорил об утраченной технологии, о возможности подключаться к системам оптико-волоконной связи. Он не все понял, — если честно, то почти ничего не понял, — но помнил, как серьезно говорил раннер. Ночной Бродяга прекрасно знал, как устроен мегаполис, как взаимодействуют мегакорпорации, и он считал поиски утраченной технологии очень важными. Может быть, главным делом его жизни.
Мог ли Коршун бросить все это, уйти, оставив работу Ночного Бродяги незаконченной?
Мог ли он переложить ее на Лезвие Ножа и его людей? И есть ли у него уверенность, что индейцы правильно распорядятся добычей, если она попадет им в руки?
— Черт меня подери, куда я лезу? — ругал он себя. — Я же никто, просто сопливый член банды. Я не раннер. Разве Ночной Бродяга не говорил мне, что я не из его компании?
Но ведь он сказал, что Коршун — его друг. Он говорил, что оба связаны кодексом чести раннеров, пусть это и вызвало смех Бенбо. Разве это не значит, что Коршун должен довести до конца работу своего друга?
Вот шанс совершить настоящий поступок, сделать что-то действительно важное, а не просто поучаствовать в деле ради собственной выгоды. В «первой нации» ему это никогда не удавалось. Он уже думал, что такой возможности никогда не выпадет. Не мог же он упустить ее сейчас.
Коршун вздохнул и потер глаза. Он так напряженно думал, что потекли слезы. Наверно, слезы были вызваны именно этим. Парень посмотрел на своего друга.
— Я в деле, — сказал он мертвому Ночному Бродяге, — меня это пугает до смерти, но я в деле.
* * *Коршун только что оставил тело Ночного Бродяги в переулке позади отделения «Вселенского братства». Возможно, в глубине души это его смущало, но что оставалось делать? Коршун пожалел, что не знал больше об обычаях племени своего друга. Как у сейлиш поступали с телами погибших? Из книги Лэнгланд Коршуну было известно о различных погребальных традициях. Некоторые племена хоронили умерших очень торжественно и благоговейно, с песнопениями, которые указывали душам умерших путь в страну тотемов. У других не было таких традиций, и они просто бросали трупы на произвол судьбы. По их мнению, после того, как душа покинула тело, оно превращается в пустую скорлупу. Чего ради заботиться о теле, если человек его покинул? Он не знал, к какой группе относились сейлиш, но пытался убедить себя в том, что душа Ночного Бродяги, где бы она теперь ни находилась, все поймет.
Коршун медленно ехал обратно к убежищу. Встреча с Лезвием Ножа и остальными без защиты Ночного Бродяги пугала его до смерти, но он сделал выбор, и другого пути не оставалось. «По крайней мере, — подумал он, — это способ держать ситуацию под контролем».
Когда он вернулся в здание кегельбана, там уже были новые люди. Все пятеро — орки, по одежде было видно, что они члены банды «быстрых ребят». Он знал, что эта группировка пользуется дурной репутацией, ее обычно нанимают другие теневые команды, когда им нужно силовое прикрытие.
Самый высокий, наверное их вожак, при виде Коршуна оскалил свои желтые клыки.
— Что это за доходяга? — прорычал он.
Лезвие Ножа не ответил ему и спокойно взглянул на юношу.
— Где Ночной Бродяга? — спросил он ледяным тоном.
— В клинике, где же еще? — ответил Коршун, стараясь справиться со своим страхом. — Его сильно зацепило, не может двигаться. Доктора сказали, ему придется пару дней побыть в постели. Он послал меня сюда. Сказал, будет держать связь через меня.
Пока Лезвие Ножа обдумывал это, Коршун затаил дыхание. Он расслабился, когда раннер кивнул.
— В какую клинику ты его отвез? — спросил Вэн.
— В бесплатную клинику «Вселенского братства», — спокойно ответил Коршун. — Ночной Бродяга сказал, у него нет денег.
Это вроде бы удовлетворило Вэна, который снова принялся разбирать и чистить большую винтовку, лежащую у него на коленях.
Коршун решил: сейчас самое время кое-что сообщить.
— Ночной Бродяга хочет, чтобы я тоже был на встрече, я ему расскажу обо всем.
Один из орков крякнул и сплюнул на пол, прорычав:
— Не нужен нам этот пацан!
Судя по выражению лиц Лезвия Ножа и других индейцев, все они были того же мнения.
— Ночной Бродяга — тактик, — сказал Коршун, пытаясь не сбиться со спокойного тона. — Он сказал, что мое присутствие на встрече будет полезно для дела, — с нажимом добавил юноша.
Он следил за лицом Лезвия Ножа, пока тот обмозговывал его слова.
— Я знаю суть дела, — добавил Коршун.
— Мы тоже знаем! — рявкнул предводитель «быстрых ребят».
Лезвие Ножа пожал плечами:
— Что ж, почему бы и нет?
Слик бросил на него презрительный взгляд, но ничего не сказал.
— У Бродяги есть соображения насчет места встречи? — спросил Лезвие Ножа.
Коршун кивнул, радуясь, что заранее продумал этот вопрос.
— Он говорит — пирс номер сорок два, площадка Хундай. У докеров забастовка, и до рассвета там никого не будет.
Он взглянул на предводителя орков и заметил, как тот согласно кивнул:
— Да, это подходит!
— Сойдет, — подвел черту Лезвие Ножа. — Теперь обсудим тактику. Я скажу, чтобы местный парень приходил на встречу один, но, скорее всего, у него все же будет прикрытие. Бенбо, мы с тобой возьмем на себя непосредственно переговоры. Вэн, ты найдешь местечко повыше. Если появятся какие-нибудь типы, ты их уберешь.
Вэн нежно погладил приклад своего ружья. Теперь до Коршуна дошло, что это снайперская винтовка.
— Малышка свое дело сделает. А как насчет местного парня?
— После того как я узнаю, где находится информация, — чистый выстрел ему в голову.
Вэн кивнул:
— Нет проблем!
— И еще… Слик, я хочу, чтобы ты был… телохранителем парнишки.
Слик расплылся в улыбке:
— Так тому и быть, приятель!
— А как насчет меня и моих ребят? — спросил предводитель орков.
— На вас — периметр, — ответил Лезвие Ножа, — закрепитесь на площадке, проверьте ее. Если покажутся люди из прикрытия, уничтожьте их.
Орк флегматично усмехнулся.
— Да это просто вечеринка! — прорычал он, ощупывая один из своих щербатых клыков.