— Чего ты ждешь? — понукал ее Коршун-привидение. Еще чуть-чуть, и он начнет переступать с ноги на ногу от нетерпения. Это начинало казаться забавным. — Ну?
Что она могла ему ответить? Что ждет, как техник отключит прибор?.. Сейчас, когда свобода всего лишь в метре от нее? Или когда она ступит шаг наружу? Что будет для нее большей пыткой?
— Двигай! — заорал Коршун-призрак.
Она пошла. Что же, ей остается доиграть свою роль до конца, до самой последней страницы сценария. Она шагнула вперед, и ее легкие наполнил холодный ночной воздух.
Слай вышла на улицу, расположенную в каком-то промышленном районе. Склады, площадки с отработавшими свое машинами, напротив через улицу — заводские ворота с надписью: «Чиеннские цепи и провода».
Куда идти? И имеет ли это какое-нибудь значение?
Она повернула направо и сделала свой первый шаг подальше от дома, ставшего ее тюрьмой.
Еще один шаг, затем еще один. Увеличивая темп, все быстрее и быстрее, она наконец перешла на неуклюжий бег. Дыхание было тяжелым, холодный воздух обжигал пересохшее горло, но боли уже не чувствовалось. «Кто знает? — думала она. — Может, они забудут отключить прибор». Разве иллюзия свободы чем-то хуже настоящей свободы? Если нельзя отличить реальность от иллюзии, как можно говорить о преимуществе одного перед другим? Может, вся ее жизнь была галлюцинацией… Слай продолжала бежать.
Ее легкие разрывались на части, ноги горели. Каждый шаг мучительной болью отдавался в ногах, в позвоночнике, в мозгу. Шум в ушах оглушал ее. Перед глазами все замерцало и поплыло…
А затем не осталось ничего — только тьма и плывущие звезды у нее над головой. Фантасмагорическое звездное поле.
С каким-то облегчением Слай упала прямо на это поле.
ГЛАВА 30
16 ноября 2053 года, 03.10
Вздохнув, Коршун «упал» назад в свое тело.
Только так он мог бы это описать. В какое-то мгновение он был рядом со Слай, когда она шла, пошатываясь, по улице. Затем он ощутил что-то вроде подергивания и потом оказался снова в своем физическом теле, на полу, в кладовке «Буффало Джамп». Некоторое время он лежал, чувствуя покалывание во всем теле. Это было похоже на ощущение падения во сне, когда ты падаешь и падаешь, но вместо того, чтобы удариться о землю, просыпаешься и смотришь в потолок, и по нервам проходят странные импульсы.
Коршун повернул голову. Мэри все еще была в полной «отключке», и слегка раскачивалась. Казалось, она находится в трансе. Потом она резко подняла веки и уставилась на него.
— Что, черт возьми, произошло? — осторожно спросила она.
Коршун заставил себя подняться и проверить, как он держится на ногах. Покалывание уже проходило.
— Не знаю, — ответил он. — Это ты что-то сделала, а не я. Я никогда не делал этого раньше.
— Но… — Она остановилась. На лице Мэри было странное, похожее на страх выражение. — Но то, что ты делал…
— Что я делал?
— Ты нашел свою подругу через астрал, — медленно проговорила Мэри. — Ты сумел добраться до нее. Ты наложил заклятие на этот шаманский фетиш…
— Нет! — закричал Коршун. — Это сделала ты.
Мэри покачала головой:
— Нет, не я. Ты наложил заклятие. Вспомни.
Коршун попытался. Он снова увидел подвал, увидел Слай, привязанную ремнями к креслу. Песнь Волка все еще звучала в нем, в его нервах, костях и мышцах. Он вспомнил ярость, охватившую его, когда он понял, что Слай пытали. А потом…
Потом песнь Волка приняла другую тональность. Больше не было в ней спокойной размеренной силы — силы плавно текущей реки. Песнь изменилась, стала жестче, злее — как штормовое море. Песнь наполняла его, переполняла. Он слился с музыкой.
А потом взорвался огненный шар.
«Я наложил заклятие? Так это было заклятие?»
— Я сделал это? — пробормотал он. Мэри кивнула.
— А как же… как же шаман, который выпустил Слай?
— Это сделала я, — пояснила Мэри. — Заставить шамана — это уже проще. К тому времени я как будто поняла, что происходит. Но потом ты ведь проявился физически, так? — продолжала она. — Твоя подруга видела тебя и ты говорил с ней?
Коршун кивнул:
— Шаманы могут делать это — разве нет?
— Да, но… дьявол! Коршун, они должны учиться, чтобы проделать все это. Все, что тебе удалось сегодня ночью… Знаешь, управлять мотоциклом — занятие нехитрое, но то, что делал ты, — это если бы парень, который ни разу на него не садился, вскочил на мотоцикл и вытворял цирковые номера! Мы должны поговорить об этом.
— Позже, — Он вскочил на ноги. — Слай ушла. Нужно найти ее. Где, черт возьми, это было?
Мэри на мгновение задумалась.
— То место, что мы видели, — «Чиеннские цепи и провода». Я знаю его. Это на юге. Промышленная зона.
— Отведи меня туда, — приказал Коршун.
Мгновение Мэри колебалась, затем, пожав плечами, вывела его.
Коршун не знал, как Мэри уговорила бармена одолжить ей свой мотоцикл, да это и не особенно интересовало его. Он сел на заднее сиденье и плотно обхватил руками талию девушки.
Она была хорошим, осторожным водителем, а не гонщиком на предельной скорости. Но как раз сейчас Коршун променял бы безопасность на лихачество. Все же у него хватило соображения не пытаться понукать Мэри.
До промышленной зоны они добрались всего за несколько минут. Он чувствовал знакомую местность — заброшенные здания, промышленный мусор, мусорные ящики в переулках. Потом Мэри медленно проехала через ворота «Чиеннских цепей и проводов».
— Мы начнем с улицы позади завода, — сказала Мэри.
— Куда она пошла? — спросил Коршун. — И как далеко могла уйти?
Мэри пожала плечами:
— Не знаю. Мы просто поищем. — Они повернули на другую улицу и въехали в переулок за литейным цехом.
Всего через несколько минут, которые показались Коршуну часами, они нашли ее. Слай лежала лицом вниз в куче мусора, и крыса величиной с кошку уже начинала принюхиваться к ней. Когда Коршун подбежал, крыса уже готова была принять бой и защищать то, что ей казалось месячным запасом еды. Но, поразмыслив, зверюга сочла за лучшее удалиться.
Коршун склонился над Слай, взял ее запястье и нащупал пульс — быстрый, но слабый. Мэри присела рядом, положила руку ей на плечо.
— Как она? — озабоченно спросил Коршун.
— Ты мог бы и сам это выяснить, — загадочно ответила Мэри. Но затем она закрыла глаза и затаила дыхание. Через некоторое время девушка сказала:
— Не слишком. Жива, но ей здорово досталось.
— Ты можешь помочь ей? Шаманы ведь умеют лечить?
— Умеют, — подтвердила Мэри. Она посмотрела вокруг. — Но здесь не место. — Она подумала. — Мы смогли бы ехать на мотоцикле втроем, но тогда не сможем ехать быстро, и долго тоже нельзя. Куда мы ее повезем?
Теперь уже Коршун задумался. До мотеля было слишком далеко, да и небезопасно, но другого выбора не было. И если Слай все еще собирается лезть в этот «Цюрих-Орбитал» — если, конечно, она не загнется, — то ей понадобится ее дек. А он остался в мотеле. Но в такую даль измученную пытками женщину на мотоцикле не довезти.
— Ты подождешь с ней здесь? — спросил он. — Я возьму мотоцикл и пригоню машину.
Мэри кивнула.
— Они могут искать ее.
Шаманка улыбнулась:
— Если они это сделают, то найдут немного больше, чем искали. Я вызову городского духа. Он скроет и защитит нас, пока тебя не будет.
— Хорошо, — сказал Коршун, — я постараюсь побыстрее.
Садясь на мотоцикл, он услышал, как Мэри запела странную ритмичную песню.
Он ожидал трудностей. Может быть, кто-нибудь попытается помешать ему пригнать машину, погрузить в нее Слай и отвезти ее в мотель. Черт, он был почти готов к этому. Он был готов к любой драке. Автоматический пистолет лежал, взведенный, на сиденье рядом с ним. Коршун неожиданно обнаружил, что насвистывает песнь Волка сквозь сжатые зубы.