— Сколько их?
— Посвященных магов — шестнадцать. Добавим примерно три десятка учеников, не обладающих сколь-нибудь серьезными умениями. Я переправлю вам список и постараюсь узнать пути, которыми колдуны будут пробираться в Аквилонию. Если не ошибаюсь, Пиррофлагалон находится неподалеку от Галпарана, в левобережном Гандерланде. Достоверно известно, что встреча состоится на зимний солнцеворот, самая длинная ночь в году. Для них это важно, они собираются провести некий старинный обряд…
— Что еще?
— Если поможете в деле с магами, я постараюсь сделать так, чтобы проповедники учения Мэниха были отозваны из Полуденных областей Аквилонии. По крайней мере, сделаю все, что в моих силах.
— Предлагаете честное соглашение? Благородный договор? Мы уничтожаем распустившихся колдунов, мешающих вам зарабатывать деньги и крутить политику, а вы оставляете в покое Аквилонию? Никаких больше проповедей, никакой узурпации земель и собственности в пользу вашей секты? Или я чего-то недопонял?
— Повторяю: сделаю все, что в моих силах, — твердо сказал месьор Лерэ. — в крайнем случае, подскажу как избавиться от наших последователей силой. С одним условием: вы изгоните фатаренов только из пределов Аквилонии. Прочие государства лежат вне сферы ваших интересов.
— Так много за простенькую услугу — перебить полтора десятка колдунов?
— Поверьте, Хальк, это не так-то просто. Они накопили достаточно знаний и мощи, дело может получиться весьма опасным. Если Конан согласится на мои предложения, я предоставлю в ваше распоряжения все доступные сведения о конклаве Черного Солнца — заклинания, артефакты и прочее.
— Разумеется, я немедленно все передам королю… Как вас известить о решении Конана?
— Вот это уже другой разговор. В случае положительного ответа на третью ночь считая от этой вывесите над хозяйственными воротами тарантийского замка два фонаря с красными стеклами.
— С красными? — фыркнул я. — В королевском замке? По-моему это будет выглядеть неприлично.
Месьор Лерэ понимающе хмыкнул:
— Простите, совсем забыл, у вас в стране совсем другие обычаи, и красный фонарь над воротами означает пошлейшую двусмысленность… Хорошо, с синими. Если король откажется — фонарь должен быть один, слюда желтая.
— А потом?
— Потом я сам найду вас, для меня это не составит особых трудностей.
— Понятно. Слушайте, Лерэ… Может быть, мой вопрос покажется вам не совсем уместным, или вы не сможете на него ответить, но скажите вот что: вся эта секта, Мэних, фатарены… Для чего? Вы же неглупый человек, в учение древнего иранистанского пророка, как я понял, не верите. Для чего это вам?
— Это инструмент, — на задумываясь ответил призрак. — Инструмент для достижения, как я уже сказал, определенной цели. Не беспокойтесь, данная цель не затрагивает интересы Трона Льва, все произойдет слишком далеко от ваших рубежей. Жаль только, что мы проявили ненужное рвение, и теперь к Черному Солнцу относятся как к опасному еретическому течению…
— Сами виноваты.
— Я этого и не отрицаю. Теперь нам придется исправлять допущенные ошибки. Лично я совершенно не хочу ссориться с вашим королевством и лично с государем Конаном Канах. События последних лет доказали, что раздражать аквилонского льва весьма и весьма чревато. Поверьте, если мы станем действовать совместно, печальные последствия просчетов, как моих личных, так и моих соратников, можно будет относительно безболезненно исправить.
— Значит, все-таки, это заговор, — сказал я, обращаясь более к самому себе. — Политический заговор, выполненный слишком изощренно и необычно. Да, месьор Лерэ, завидую вашей фантазии.
— Тем и живем, мой дорогой барон… Тем и живем. Сейчас я буду вынужден распрощаться, время позднее. Полагаю, просить вас о скромности и деликатности в этом деле не следует. Если о нашей беседе узнает кто-либо посторонний — я имею в виду людей, не умеющих держать язык за зубами, — мне и еще нескольким людям, от имени которых я говорю, несдобровать. Конклав магов Черного Солнца сумеет отомстить.
— Не держите меня за дурачка, — обиделся я. — В любом случае все, что вы мне рассказали, я изложу большинству высших управителей Аквилонии.
— Главное — не увлекайтесь, — спокойно ответил месьор Лерэ. — Канцлеру Публио я бы ничего не сказал, старик осмотрителен только в делах, касающихся государственной казны и его собственного кармана. Впрочем, вам виднее, барон. До встречи. Я ухожу. Пока не погаснут последние огни, пожалуйста, не подходите к дальней стене комнаты, может затянуть в Поток, неприятностей не оберетесь…