Мы дружно уставились в указанном направлении. Кто-то сдавленно охнул.
На самом краю обширного парка Латераны обозначилось неясное шевеление — во мраке было нелегко рассмотреть, что именно там происходит, но вскоре я понял, что к зданию движется некое крупное животное, смахивающее… Быть не может! Что за чепуха? Откуда тут взяться льву, тем более совершенно необычной черной окраски? Да и на настоящего льва сей необычный зверь смахивает лишь весьма отдаленно, скорее, он походит на геральдические изображения — раздвоенный хвост, необычно крупные когти на лапах… И корона на голове!
— Ваша милость, это же изваяние… — выдавил стоявший за моим плечом Аркон, первым догадавшийся в чем дело. — То самое, что на воротах стоит!
Точно! Ажурную решетку на въезде в Латерану украшают два гранитных столба, венчаемые скульптурами черного металла в виде королевских львов Аквилонии. Установили их еще при короле Вилере, и вот уже четверть века грозные львы сторожили поместье. Ничего магического в скульптурах не было — отливали статуи в мастерских при Обители Мудрости еще на моей памяти, и я раньше не слышал о том, чтобы самые обыкновенные изваяния ни с того ни с сего вдруг оживали! Конан мне как-то рассказывал истории об ожившей статуе Дагота и острове Железных Идолов, каковые имели скверную привычку бродить по ночам, но это же совершенно другое дело!
— Тотлант! — снова воззвал я, поскольку необычное существо уже находилось в пятидесяти шагах от дома и вид имело самый недружелюбный.
Маг растирал ладони, и я понял, что лучше отойти подальше — главе тайной службы Аквилонии не следовало нарываться на глупую смерть от когтей и зубов живой статуи или оказаться под градом огненных стрел!
Тут как раз проснулась охрана — на улицу выскочили несколько «Беркутов» из числа моей личной охраны и замерли вокруг, ощетинившись клинками. Аркон настоятельно посоветовал вернуться в дом, но я только отмахнулся…
Тотлант действовал быстро и без суеты. Уж не знаю, какое заклятье он применил на этот раз, но изготовившийся к прыжку лев вдруг окутался облаком холодных бесцветных огней и повалился на жухлую траву, припорошенную недавним снегом. Дорожка ко входу в поместье была вымощена булыжниками, и все мы явственно расслышали, как металл ударил о камень.
— Постойте пока здесь, — бросил Тотлант через плечо, сбежал вниз по лестнице, осторожно подошел к лежащему на боку зверю и потыкал в его носком сапога. Статуя не шевелилась, если такое вообще можно сказать об изделии человеческих рук из холодного металла.
Неожиданно стало светлее — жуткая туча начала быстро рассеиваться, ветер уносил истаивающие клочья черного тумана на Полуночный Закат. Спустя четверть квадранса мы увидели самое обычное небо, покрытое серо-белыми облаками. Теперь я мог поверить, что на дворе полдень…
В сопровождении безмолвных «беркутов» я подошел к магу, озадаченно рассматривавшему металлического льва. То, что изваяние действительно некоторое время жило своей жизнью, под сомнение не ставилось — изменилась его форма, теперь некогда сидевший лев валялся на земле, раскинув лапы.
— И как прикажешь такое понимать? — повернулся я к Тотланту.
— Не знаю, — покачал головой стигиец. — Посмотрите на колонну у ворот — на расколота и оплавлена после удара молнии! Наблюдавшееся нами явление отдаленно походило на Бурю Перемен, но присутствия чужой магии я не ощущал. И кроме того, колдовская буря изменяет все предметы, до которых дотрагивается, — неуправляемая магия крайне опасна, ей подвластны как живые существа, так и мертвый камень или металл… Молния коснулась и льва, и колонны, но лев ожил, а гранит только лишь треснул и частично расплавился.
— Как ты… э… убил зверя?
— Ничего сложного. Это азы магии Равновесия — заклинание призвано возвращать любому предмету его истинную форму и материальную сущность, если таковые нарушены волшебством или иными силами. Но, признаться, я не думал, что заклинание сработает. Не было тут магии! Никакой!
— А что же было? — — озадачился я.
— Можно предположить, что волшебство содержалось в самой молнии и действовало мгновенно, так, что я не успел заметить. Впрочем, данную версию придется отвергнуть: каждый волшебник нашего ордена способен почувствовать возмущение магического поля, даже самое слабенькое…
— Очень, очень странно, — проворчал я. — И мне эта история не нравится. Сначала появляется невиданная прежде туча, потом оживает статуя… Никогда не слышал ни о чем подобном!
— Равно как и я, — согласился Тотлант. — Не исключено, что мы наблюдали некое проявление божественного гнева, но какая именно Высшая Сила устроила этот загадочный спектакль, я ответить затрудняюсь. Равно как не могу назвать и причину.