Жизнь в Эдембурге ожидаемо оказалась не из дешевых.
Подходящее жилье искали долго, перекантовываясь во время поисков в пригородном хостеле. Снять удалось лишь крохотную квартиру на границе районов — относительно благополучного жилого и откровенного спального района для заводских работяг.
… Рори дошла до дома и полюбовалась на фасад. Нравился он ей, несмотря на то что старый.
Двухэтажный коттедж разделён на четыре квартиры. Узкий и будто бы заваливающийся влево дом выглядел как худощавый, закаленный ветрами и дождями старик в полосатом, из-за чередующегося белого и красного кирпича — пиджаке.
Их квартира крайняя, рядом растет высокий раскидистый клен, и — самое главное преимущество! — на заднем дворе есть небольшой садик, с одной старой, трухлявой яблоней и двумя кустами шипастого крыжовника. Махонький двор огорожен от улиц и соседних домов кирпичным забором, обросшим плющом.
Садик был заброшенным и неухоженным, как и само жилье. Если две из четырех квартир коттеджа находились в середине, с обеих сторон обогреваемые крайними квартирами, то те самые крайние дополнительного обогрева не получали.
Владелец перед сдачей честно предупредил, что зимой в трубах, бывало, замерзала вода, а на стенах от влаги и перепадов температур трескалась штукатурка и разрасталась плесень.
Когда они все же решились снять это место, то первым делом затеяли ремонт и уборку, ибо жить в тех условиях могли разве что голуби.
Выметали и выносили мусор, завязав нос и рот платками, чтобы хоть как-то дышать, а не кашлять и чихать беспрерывно. Мыли, сдирали старые плесневелые покрытия... Снова выносили мусор и снова чистили.
Дня три все трое выглядели дикарями с гор — растрепанные, грязные, чесавшиеся: помыться, кроме как в ведре в саду, невозможно, воду пришлось отсоединить, пока заменялись трубы.
Вот когда порадовались, что квартира небольшая! Работы меньше. Счастье бедняков, что называется.
Львиную долю ремонта проделывал, конечно, Мэлвин. Рори у него на подхвате. Аврора же быстро сбежала приводить в порядок сад: растения — ее профиль, и на пыль она реагировала чувствительнее, нежели Мэл с Рори.
— Давай, стены просто белой краской покрась — и все, без твоих этих теней, завихрений и прочего. Хорошо?
— Да, конечно! — отмахнулась, не отвлекаясь от отдраивания деревянног пола, Рори.
— Следи за ней! — Аврора кричала с улицы, но поскольку двери и окна открыты, то слышно отлично. — Как увидишь, что движения стали дергаными, ну ты знаешь, как это у нее выглядит, сразу останавливай. Чтобы потом не пе... перед... апчхи-ии!.. делывать все заново.
— И краски все убрать, чтобы в зоне досягаемости только белая была.
— Не недооценивай ее изобретательности, она белый с пылью смешает и получит серый. — Аврора поднялась на крыльцо и остановилась в дверях, оглядывая большую комнату с печкой в углу, как генерал обводит взглядом будущее поле боя. — Глаз да глаз нужен.
— Ей! Я умею себя контролировать! Почти всегда... — встряла Рори.
Мэлвин покивал тогда, отворачиваясь, чтобы спрятать улыбку. Аврора проделала то же самое.
Рори все равно их ухмылки видела, но сердиться не получалось.
— Вы думаете, в нашем доме кто-то умирал мучительной смертью? — уточнить никогда не лишне.
— В официальных документах этого нет. Но трупики мышей на стенах нам тоже без надобности.
Подтрунивая над Рори и ее непростым даром, они тем самым будто умаляли его груз на ее плечах. Отношение Рори к своей особенности также становилось оптимистичнее. Этакое трагическое веселье, благодаря которому она смотрела на себя и жизнь легче, могла оценить все ее оттенки, не только темные, которые так и норовили перекрыть все светлое.
Шутки — отличный способ ненавязчивой борьбы со страхами.
Как показало время, ремонт они сделали качественный, и трубы поменяли не зря, и дровами запаслись вовремя. Осень выдалась в этом году дождливая, зиму предсказыали морозную.
В отличие от окруженного лесами Баскервилля, столица намного ветренее. Частенько пробирало до костей даже в самых теплых одеждах, отчего и попрошаек с бедняками на улицах не водилось — замерзали. Вымерзали.
Квартира тем временем успела стать настоящим домом — уютным и теплым.
… Рори открыла дверь, бросила ключ на узкий столик под вешалкой. С удовольствием втянула в себя запах дома — выпечки, тепла, древесины... Скинула с плеч котомку с рисовальными принадлежностями, набивший синяки на ноге складной табурет, стянула узкие туфли, плащ и со стоном бухнулась в кресло.