Она наслаждалась этим маскарадом и с лёгкостью готова была признать, что дроу кажутся привлекательными — ей даже казалось, что она сама ещё привлекательнее, чем дроу — но рядом с Фаэре Имоэн по-прежнему нервничала. Но единственное, о чём она могла думать сейчас — это ванна. Она быстро сбросила одежду, даже не пытаясь объяснить Фаэре её происхождение и состояние. Одежда была не дроуской.
Фаэре уселась на низкую каменную скамью с богатыми подушками. Присев, она извлекла из потайного кармана в своём платье длинный тонкий жезл, который с виду был сделан из раздробленных самоцветов.
Имоэн скользнула в ванну и позволила воде проглотить себя. Она закрыла глаза и испустила долгий облегчённый вздох.
— Давно не принимала ванну? — спросила Фаэре.
Имоэн открыла глаза и увидела, что Фаэре крутит жезл двумя пальцами.
— Что это такое? — спросила она.
— Ты думаешь, я собираюсь тебя им убить? — спросила Фаэре, не глядя на неё.
Имоэн не знала, что отвечать, поэтому промолчала. Тёплая, прекрасная вода казалась шёлком на коже и быстро вызвала сонливость.
— Это жезл, — чуть ли не скучающе произнесла Фаэре. — Стреляет молниями, стоит мне того пожелать.
— Впечатляюще, — сказала Имоэн ещё более равнодушным голосом.
Фаэре посмотрела на неё, и Имоэн прикрыла глаза.
— Завтра важный день, — заметила дроу.
— Разве? — спросила Имоэн, не зная, зачем поддерживает диалог.
Фаэре медленно встала и шагнула к ванне.
— Завтра начнётся моё восхождение к власти, — сказала она. — Я собираюсь свергнуть мать.
Имоэн промолчала, не зная точно, о чём говорит Фаэре.
— Эта информация для неё стоит дорого. Но мне придётся тебя убить, если ты захочешь продать эти сведения, так что, пожалуйста, не делай этого.
Имоэн открыла глаза и спокойно взглянула на Фаэре.
— Я знаю, кто мои друзья, — сказала она.
— Хорошо, — ответила дроу и позволила своему платью скользнуть на землю.
Имоэн тихо охнула и открыла рот, чтобы заговорить, но наружу не вырвалось ни звука.
Фаэре, не отрывая взгляда от Имоэн, шагнула в ванну и опустилась в воду так же медленно, как девушка до того. Ванна была достаточно велика, чтобы двух женщин разделяло добрых полдюжины ярдов тёплой воды.
— Ты знаешь, что такое мифал? — спросила Фаэре.
Имоэн покачала головой. Её тело неожиданно напряглось.
— Через несколько дней один окажется в моём распоряжении, и всё, что для этого нужно — отправить несколько сотен бесполезных солдат моей матери через врата в какой-то лес поверхностных эльфов. Сколько сотен лет они этого ожидают? Эти высокомерные глупцы и в самом деле думают, будто нам тут внизу нечем заняться, кроме как планировать их бессмысленное поражение.
Имоэн снова закрыла глаза, заставив себя расслабиться, и сказала:
— Так зачем исполнять их желание?
— Мне было примерно шесть, когда мать впервые сказала мне никогда не заключать сделок с вампирами, — загадочно отозвалась Фаэре.
От слова «вампир» по коже Имоэн пробежали мурашки, и её рука дёрнулась, немного взволновав воду.
— Да, — сказала Фаэре, неправильно истолковав жест. — Это нелегко переварить, уверяю тебя, но я остаюсь в выигрыше. У моих союзников есть какое-то тайное оружие — какие-то ничего не подозревающие люди, страдающие от проклятия, которое должно им помочь. Типично неловкое человеческое коварство. Вампирша даже отправила какого-то круглолицего человечка, чтобы по какой-то причине помочь заманить этих людей во врата. Никак не могу понять, как человечек может не догадываться, что хозяйка сразу после этого планирует его убить. Впрочем, сама вампирша не намного умнее. Уверена, что кровососущая сука даже не знает, что такое мифал, и понятия не имеет, что собирается отдать мне в обмен на отвлекающий манёвр моих солдат.
— Отвлекающий манёвр?
Фаэре скользнула ближе к Имоэн, подняв тёплые волны, докатившиеся до самого подбородка девушки.
— У них какая-то вражда с одним из поверхностных эльфов, — сказала Фаэре, которой заметно наскучил разговор. — Я заставлю его думать, что великое второжение дроу наконец началось, и в последующем хаосе Бодхи и Айреникус сделают то, что хотят. Взамен я получу достаточную власть, чтобы занять одну из высочайших позиций в Уст Ната.
— Хорошая сделка, — заметила Имоэн.
Когда Фаэре упомянула Бодхи и Айреникуса по имени, по её спине снова пробежали мурашки. Когда Фаэре коснулась её, возникло чувство совсем иной природы.
Абдель волновался за Имоэн. Она притворялась удивительно хорошо, но Абдель понимал, что каждое проведённое в Уст Ната мгновение приближает их к разоблачению. Не говоря уже о том, что дракон предупреждал их — время действия заклинания ограничено. Если магия выветрится, и они раскроют свою человеческую природу, оказавшись неспособны даже говорить на местном языке, они попадут в серьёзную — очень серьёзную — передрягу.
Джахейра тоже притворялась всё лучше и лучше, но до Имоэн ей было далеко. Абдель пристально следил за ней и находил некоторое утешение в том факте, что Соласейн принимал его странное поведение за простую ревность. Дроу решил, что Джахейра делает с Абделем то же, что Фаэре несколько часов назад сделала с самим Соласейном. Пускай думает, что хочет, решил Абдель, если принесёт им яйца.
Пробраться мимо стражников оказалось достаточно легко. Соласейн был их капитаном, и они подчинились, не осмелившись спросить, что он здесь делает или кто его незнакомые спутники. Абдель не раз сам выполнял такую работу и понимал точку зрения солдат. Дело не в том, что они боялись спросить — им просто было всё равно.
— Превосходно, — сказала Джахейра, стоя перед выложенными в ряд огромными яйцами.
Соласейн, слегка навеселе, судя по его неровной походке, широко ухмыльнулся в ответ на реакцию своей новой госпожи.
— Как я и обещал.
— Целое состояние, — подсказал Абдель, всё ещё неохотно играя свою роль.
— Достаточно, чтобы создать мой собственный… — сказала Джахейра и осеклась, когда поняла, что стражники могут подслушать.
Соласейн сразу же рявкнул:
— Эй вы, погрузите яйца на телегу снаружи, и пошевеливайтесь — только будьте осторожны. Госпоже нужны они в другом месте.
Удовлетворившись приказом, стражники принялись за работу. Требовалось двое дроу, чтобы перенести каждое яйцо, и Джахейра, Абдель и Соласейн молча стояли, ожидая, пока они закончат.
Когда стражники справились, Соласейн сказал:
— Оставьте нас. Теперь здесь больше нечего охранять.
Стражники дроу кивнули и сполна воспользовались возможностью прекратить торчать на месте, разглядывая груду гигантских драконьих яиц, обгоняя и едва не опрокидывая друг друга на пути к выходу.
Снаружи ждала повозка Соласейна, в которую был впряжен ящер, длиной втрое превосходивший лошадь. Из ящеров, похоже, получались неплохие вьючные животные. Они уверенно чувствовали себя в пещерах и были достаточно сильны, чтобы таскать тяжёлые грузы. Абдель решил, что ящер вполне способен заменить упряжку из трёх, а может и четырёх лошадей.
— Нам следует отправляться в путь, госпожа, — поторопил Абдель.
Джахейра повернулась к нему и ответила:
— Ты прав, нужно…
— Их перемещают? — прозвучал слишком знакомый голос в пустом помещении. Абдель, Джахейра и Соласейн обернулись одновременно. При виде Йошимо, которого сопровождали два несчастных стражника-дроу по бокам, у Абделя закружилась голова. — Я надеялся сам заполучить эти огромные драконьи яйца.
Джахейра произнесла «Ээ…» и отвернулась.
Абдель попытался проделать то же самое, не выдавая себя.
— Что это… существо здесь делает? — спросил стражников Соласейн.