Йошимо продолжал шагать, не убирая ладонь с рукояти меча, и Абдель видел, что убийца в любую секунду готов исчезнуть среди тёмного леса. Как эти эльфы — кто угодно, если уж на то пошло — могли доверять одному из Теневых Воров?
От ворот командир патруля провёл их прямиком к огромному дереву. Несмотря на усталость, им не терпелось предупредить королеву об опасных врагах, готовых выступить против неё. Их провели коридорами внутри дерева, которые могли быть естественными жилами в древесине, если бы не размер. Нырнув под занавес из бусин, они оказались в удивительно большой, высокой комнате, освещённой клочьями холодного, судя по всему — магического света.
Помещение было обставлено немногочисленной изящной мебелью из дерева и перевитых лоз. Изгибающаяся стена полукруглой комнаты была украшена тонкой резьбой, изображающей растущую из вьющихся ветвей листву. На фоне резьбы стоял стройный мужчина-эльф в простой одежде путешественника. На его поясе висел меч, от которого у Абделя чуть не потекли слюни. О лунных клинках ему приходилось только слышать, но наёмник был уверен, что этот меч — один из них.
Эльф улыбнулся и жестом указал им на сидения в центре комнаты. Джахейра глубоко поклонилась и сказала что-то на эльфийском. Прямо на эльфа она не смотрела. Тот вернул ей поклон, наклонив собственную голову.
— Нам следует использовать всеобщий, — сказал с сильным акцентом эльф, — чтобы не оскорбить наших гостей.
— Как пожелаете, сир, — ответила Джахейра.
Все пятеро сели в глубокие кресла, лицом к простому деревянному сидению. Эльф, не забывая о длинном клинке у себя на поясе, осторожно присел на край стула и поднял бровь.
— Королева в опасности, — просто сказала Джахейра.
Эльф улыбнулся и сказал:
— Я Эльхан. А вы?
Джахейра, волнуясь, ответила:
— Джахейра… друид, служащий Миликки.
— И арфистам, разумеется, — добавил за неё Эльхан.
Джахейра покраснела и сказала:
— Я здесь не по их поручению.
Она не спрашивала, откуда эльфу известно о её связи с арфистами. Видимо, эльфийские принцы просто знали подобные вещи.
— Я Йошимо, — сказал кодзакурец, как обычно заполняя неловкую паузу. — К вашим услугам… сир.
— Я Имоэн, — слабо сказала девушка. Путешествие по Подземью, а затем по лесу, похоже, далось ей необычайно тяжело. Она казалась слабой и измученной.
— Меня зовут Абдель, — сказал наёмник.
Эльхан повернулся к нему и кивнул.
— Про тебя я слышал. Что привело сына Баала в Вилдат?
Абдель повернулся к Эльхану и сказал:
— Сулданесселлар в опасности. Могущественный некромант, человек по имени Джон Айреникус надеется провести некий ритуал…
— Действительно, — оборвал его Эльхан. — Айреникус нам известен. Он… моя сестра — Эллисим — достаточно долгое время поддерживала с ним… отношения. Они по-прежнему сохраняют связь, природу которой, честно говоря, я и сам до конца не понимаю. Когда Эллисим чувствует Айреникуса через эту связь, она ощущает лишь его апатию. Она отказывается верить, что он желает ей зла, и даже что он в ответе за то, что Сулданесселлар был запечатан.
— Что значит «запечатан»? — спросила Джахейра.
— Именно это и значит, — пожав плечами, ответил Эльхан. — Мы больше не можем попасть на Лебединый луг. Каким-то образом Айреникус отрезал нас от дома.
— Что можно с этим сделать? — спросил Йошимо. — Видимо, мы должны помочь вам вернуться в ваш город, чтобы вы могли спасти королеве жизнь.
— Мы поможем, — сказала Джахейра, нахмурившись на кодзакурца.
— Эллисим нельзя убить, — просто сказал Эльхан. — Простите, что не объясняю, как такое возможно. Я боюсь не её гибели, но если Айреникус станет бессмертным сам, он сможет беспокоить мою сестру очень долго — на протяжении, по меньшей мере, нескольких веков — и в процессе навредить городу, да и всему Вилдату.
— Мы не до конца понимаем, зачем мы здесь, сир, — признал Абдель. — Знаем только, что ваши и наши, — он кивнул на Имоэн, — судьбы связаны, и каким-то образом это имеет отношение к Айреникусу.
Эльхан заинтересованно поднял бровь, и Абдель добавил:
— Я потомок Бога Убийств — и не только я. У меня есть сестра по отцу. Айреникус собирается использовать нашу кровь, чтобы призвать некую силу — если не самого Баала, то его эссенцию, некоего аватара. Именно эту богоподобную силу по какой-то неизвестной причине и хочет заполучить Айреникус.
Эльхан кивнул и улыбнулся.
— Видимо, я могу пролить для тебя свет на всё это, Абдель Адриан. В конце концов, наши судьбы действительно связаны. Я рад, что вы добрались сюда. Очень рад.
Бодхи проснулась рано, как часто бывало, и осталась лежать в гробу, зная, что солнце ещё не полностью село. Как обычно за последние дюжину дней, она проснулась с мыслями об Абделе. Ощущение его рук на своём теле, его языка во рту, их чувственных объятий продолжало дарить ей наслаждение. Она никогда не использовала бы слово «любовь», или даже «страсть», но, может быть, в той жалкой части, что ещё оставалась в ней от человека, Бодхи испытывала оба этих чувства — и даже больше.
Абдель многого не знал, но и она сама пока что не знала о нём настолько же много. Бодхи надеялась, что у неё ещё будет шанс.
Она потянулась, и её локоть скользнул по нескольким неровным кускам холодного металла. Айреникус приказал ей держать рядом с собой эти части какой-то сломанной древней вещи. Бодхи чувствовала скрытую в них магию и знала, что это имеет какое-то отношение к ритуалу. Айреникус сказал, что есть немалый шанс того, что Абдель придёт к ней в поисках этого предмета. Она была счастлива хранить его ради такой возможности.
Вампирша прошептала его имя лишь ради того, чтобы почувствовать этот звук на кончике языка. В замкнутом пространстве не было эха. Воздух, пропахший почвой её практически забытого дома, был слишком мёртвым, чтобы пропустить нечто столь изящное, как эхо.
— Любовь, — вслух сказала она в затхлом воздухе гроба. Звук заставил её улыбнуться.
Бодхи коснулась своего тела и закрыла глаза, зная, что этой ночью убьёт всех своих ассасинов во имя Айреникуса. Бодхи больше не беспокоило, что её новорождённая гильдия никогда не будет ей служить — так или иначе, эту роль исполнит сын Баала.
— Айреникус и Бодхи несут ответственность за худшую катастрофу, что когда-либо случалась с Сулданесселларом, — объяснил Эльхан.
Абдель был счастлив наконец узнать факты, с помощью которых сможет разобраться во всём этом беспорядке, счастлив ощущать спокойствие, которого уже долгое время не испытывал. Эльфы описывали древесный зал как «лагерь» и «временное пристанище», но Абделю оно казалось достаточно постоянным. Эльфы повсюду приносили с собой свои традиции.
— Мы не знаем, что они хотели сделать. Никто из нас даже не представлял, что они будут такими… не знаю. Мы не подозревали, — продолжал Эльхан. — В первых волнах прокатившейся по городу силы погибло много самых старых, слабых горожан. Древо Жизни… они атаковали само Древо Жизни.
Джахейра охнула, и Эльхан кивнул ей.
— Эллисим — моя сестра, наша королева, — продолжал он, — тоже едва не погибла. Подвергнуть опасности её, подвергнуть опасности всех нас, подвергнуть опасности Древо. Мы — все мы — не могли осознать подобное. Всё это, почти весь город, эльфы, хранившие мудрость тысячелетий… всё это погибло ради какой-то мелкой выгоды… личной выгоды.
— И они не понесли наказания? — спросила Джахейра, изумлённо распахнув глаза.
Эльхан улыбнулся и пожал плечами.
— Не совсем. Их наказали согласно пожеланию Эллисим. Они получили противоположность того, чего желали. Была использована великая, Высшая магия, чтобы превратить их в людей. Их лишили эльфийской природы и отправили в изгнание. Они не только стали смертными, но… простите меня, — сказал он, кивнув трём людям по очереди, — но у них осталось всего несколько лет, чтобы раскаяться в своих преступлениях, прежде чем время казнило бы их за нас.