Проходя мимо очередного окна, Усирзес определил — скоро рассвет.
Они подошли к запертой двери, освещенной тусклой лампой. Рядом стояла клетка, в которой тихо сидели две курицы. Нутхес постучал в дверь, ему сразу открыли.
На пороге стоял жрец, и с первого взгляда было ясно: он смертельно устал. Он даже не сразу разглядел, что Нутхес не один.
— Тебя долго не было, Нутхес.
— Я привел нам смену. Это братья из Нехебта. 11овости есть? Где варвар?
— Входите. Мы все еще не сумели напасть на его след. Может, вам повезет больше, — сказал жрец, делая шаг в сторону, чтобы пропустить пришедших.
В мигающем свете лампы Усирзес оглядел комнату. Здесь не было никакой мебели. У противоположной стены в нише стояла небольшая статуя бога Инпу. Перед ней дымилась курильница. Пол расчерчивали магические знаки. В середине комнаты лежали два коврика, на одном из которых сидел жрец, находившийся в глубоком трансе. Стены исписаны какими-то текстами. Усирзес прочитал один из них — заклинание перемещения.
Это заклинание — одно из самых сложных — помогало человеку переносить свое сознание в тела животных и видеть их глазами. Статуя Инпу подсказала Усирзесу, что здесь выбрали шакалов, хорошо видевших ночью. Вокруг лагеря постоянно крутилось великое множество этих тварей.
Теперь Усирзес понял, как жрецы Сатха наблюдали за ними, и тут же сообразил, для чего у двери стояла клетка с курицами: они были любимым лакомством шакалов и предназначались в жертву богу Инпу.
— Нутхес сказал мне, откуда вы пришли. Значит, вам знаком этот ритуал. Сейчас я выведу наблюдателя из транса, и вы смените нас.
В это мгновение наблюдатель заговорил:
— Вижу людей в храме Нут. Не чувствую лошадей. Это валузийские пехотинцы.
— Ну вот, кое-что проясняется. Скоро мы узнаем, там ли варвар. Подождем немного, пусть еще понаблюдает, — сказал жрец Сатха, но тут его внимание что-то отвлекло. Он посмотрел в сторону и сообщил: — Нас опять вызывают. Теперь отвечайте вы. Мы с Нутхесом слишком устали.
Усирзес проследил за взглядом жреца и увидел небольшую нишу.
Она была сделана почти на уровне пола, поэтому он не заметил ее сразу. В глубине ниши лежал прозрачный кристалл. Сейчас он пульсировал холодным светом.
Прежде кхешийцу не приходилось иметь дела с кристаллом, а требовательный тон жреца не оставлял никаких надежд на отговорки. Усирзесу ничего не оставалось, кроме как честно признаться:
— Мы не знаем, как с ним обращаться. В Нехеб-те такого не было.
Оба жреца с удивлением воззрились на пришедших.
— Вы не знаете, как обращаться с камнем? Очень странно. Каждый жрец Сатха умеет говорить с камнями всевидящей Нут.
— Мы стали жрецами совсем недавно, — попытался выкрутиться Усирзес.
— Это кастовая тайна, вас должны были посвятить в нее. Наверное, из-за нашествия жрецы об этом забыли. Чего только не бывает в провинции! Ладно, слушайте. Над нишей начертан текст заклинания, которое необходимо прочесть, чтобы услышать камень. Вы садитесь перед ним, очищаете разум от посторонних мыслей, пристально смотрите на кристалл и читаете текст. Если все сделано правильно, вы услышите, кто вызывает вас.
Едва жрец замолчал, снова негромко заговорил наблюдатель:
— Среди людей оживление. Все направились в храм. Иду за ними. Я в храме. Люди спускаются в какой-то подземный ход. Слышу разговор военачальника с воином: «Значит, ход свободен до самого храма? — Да, король приказал вам поспешить, он уже там».
Жрецы Сатха застыли на месте, а в следующее мгновение бросились на лазутчиков, выхватывая на ходу кинжалы. Однако воины, пришедшие с Усирзесом, оказались проворнее: один ударом сбил с ног Нутхеса, другой проткнул ножом второго жреца.
— Воины спускаются в подземный ход по одному, — продолжал наблюдатель.
К нему подошел один валузийцев и перерезал бедолаге горло.
В храме Нут дико взвыл шакал, потом начал кататься по полу, затем встал на ноги и затрусил нон из храма.
Если до этого лазутчиками руководил Усирзес, то теперь командование взял на себя воин, оказавшийся десятником.
— Нат, — обратился он к своему товарищу, — позови наших.
Воин вышел из помещения. В комнате было слышно, как он крикнул:
— Это я, Нат! Есть кто-нибудь?
Из ниши показались двое.
— Десятник зовет вас. Тут два трупа и еще один пленный.
Воины вошли в комнату.
— Вы двое, Нат и ты, — указал десятник на одного из них, — берите пленного и возвращайтесь. Скажите сотнику — нас раскрыли. Мы остаемся, как приказано, здесь. Идите.
Десятник вместе с воином оттащили трупы в угол, закрыли дверь и уселись на коврики, ожидая, что будет дальше.
— Не смотрите на кристалл. Жрецы Сатха могут попытаться заворожить вас, — предупредил Усирзес.
Воины понимающе закивали. Усирзес, предоставленный сам себе, начал изучать тексты заклинаний, стараясь их запомнить.
Глава седьмая
Кулл потянул на себя створку ворот. Перед ним открылся неосвещенный коридор, только где-то далеко впереди угадывался свет зажженных факелов. Атлант скользнул внутрь, за ним последовали двое. На всех были одежды жрецов Сатха. Тихо захлопнулись ворота.
Вскоре лазутчики подошли к освещенному факелами входу в храм. У ворот неподвижно стояли два стражника, которые, как выяснилось при ближайшем рассмотрении, спали очень глубоким сном. Наверняка без колдовства здесь не обошлось. По-видимому, жрецы хотели сохранить водворение демона в храм в тайне, поэтому и усыпили стражников, что было на руку атланту.
Двор цитадели представлял собой прямоугольник, меньшая сторона которого была образовала храмом Сатха. Справа расположились дворец наместника, казармы гарнизона и оружейный склад,. лева — склады провианта и хозяйственные постройки. Прямо напротив храма находился участок стены, опоясывающий цитадель. Над стеной возвышались массивные башни, центральная имела ворота. На стене застыли дозорные.
Во дворе было полно спящих под открытым небом кхешийцев, но дорога до самых ворот оставалась свободной. У входа в оружейный склад, словно статуи, стояли двое воинов. В цитадели царила полная тишина, не нарушаемая ни единым звуком.
Кулл, не таясь, прошел двор, пересек площадь и приблизился к воротам. Одна створка была распахнута, и атлант без помех вышел из крепости. Подъемный мост оказался опущен.
Мост вел в башню. По винтовой лестнице Кулл поднялся к механизму подъема моста, осмотрел караульное помещение, прошелся по стене. Все, кого он видел по пути, были погружены в колдовской сон.
Атлант пожалел, что поосторожничал и не привел сюда сразу все четыре сотни. Тогда участь крепости была бы решена. Сейчас в распоряжении у него шесть десятков бойцов. С ними можно очистить ключевые башни, разобраться с их защитниками, а когда подойдут сотни — попробовать занять казармы и склад оружия. Если штурм окажется неудачным, они отойдут и запрутся в башнях, дожидаясь за толстыми стенами своих войск.
Этот план уже сложился в голове Кулла, как вдруг он сообразил, что колдовским сном могут быть охвачены только воины наружной охраны, и тогда любая случайность грозит обернуться бедой. Если поднимется тревога, то с шестьюдесятью воинами трудно удержаться против всего гарнизона цитадели.
Даже если подоспеет подкрепление, эффект внезапности будет потерян, и их могут уничтожить. Поэтому король Валузии решил сначала очистить башни и двор, а с подходом своих сотен приняться за казармы.
— Вы двое оставайтесь в башне. Я вернусь в храм и приведу сюда подкрепление. Если кхешийцы очнутся раньше, спрячьтесь. Когда наша армия приблизится, опустите мост.
Кулл направился обратно в храм. Ворота ему открыли, едва он назвал себя. Внутри оставалось от силы десять человек.
— Где сотник? — спросил он у воина.
— Ушел с пятьюдесятью воинами в глубь храма, мой король.
— Валка, как некстати. Не закрывай дверь. Кто остался за главного?