— Ночью мой товар дороже, — хмуро сообщил лавочник. — Сынок, впусти покупателя. Ну, добрый человек, что тебе нужно от Елиара? — спросил он Усирзеса, когда мальчик вышел из комнаты, притворив за собой дверь.
Усирзес, не сказав ни слова, снял жреческий плащ и повернулся лицом к свету.
Внимательные глаза Елиара скользнули по наколке. Лавочник кивнул, и Усирзес набросил плащ на плечи.
— Мое имя Та-Нут. Я жрец Львиноголовой Нут. Храм, откуда я пришел, находится в пригороде Тшепи.
— Я слышал о тебе, но не видел прежде, — сказал Елиар. — Ты знаешь других людей, тех, кто помнит о нем?
— Знаю, — Усирзес сделал знак Елиару.
Лавочник подошел ближе, и жрец прошептал ему на ухо несколько слов.
— Довольно, — улыбнулся Елиар. — Теперь я не сомневаюсь: ты тот Усирзес, о котором я слышал. Моему брату нужны отдых и еда? Мой брат ищет убежища?
— Нет. Благодарю тебя, брат, — покачал головой Усирзес.
— Моя жена заварит нам травяной настой…
— Нет времени, брат, — устало вздохнул жрец. — Я пришел к Туиту с варваром, о котором говорится в пророчестве.
— Я понял, брат.
— Пророчество может свершиться завтра. Но мне нужно увидеть нашего Высокого брата.
Елиар кивнул и вышел из комнаты.
Усирзес терпеливо ждал.
Вернувшись, лавочник нацедил гостю и себе по чаше пальмового вина.
— Высокий брат занимает покои во дворце наместника, на втором этаже, — сказал Елиар. — Дворец окружен садом. В сад ведут ворота и несколько калиток. Всюду стоят стражники. У северной калитки их двое. Один — наш названный брат, а другой — муж дочери нашего брата. Туит — это маленький город, здесь все друг другу родственники. Мой сын проводит тебя к северной калитке. Тебя отведут в покои Высокого владыки. Чем я могу помочь тебе еще?
— Этого будет достаточно, брат, — тепло улыбнулся Усирзес.
Близилась полночь.
Молчаливый сын Елиара вел жреца той дорогой, по которой ходят только мальчишки и коты. Они перелезали через заборы, протискивались в узкие щели между стенами домов и сараев и даже перебегали по крышам…
Ко дворцу наместника Туита вышли неожиданно. Только что пробирались по замусоренному тупику мимо брошенного дома — и вдруг из темноты выступила каменная ограда.
Сын лавочника огляделся по сторонам и быстро зашагал вдоль нее. Усирзес поспешил следом. У калитки его провожатый остановился и постучал условным стуком. Им отворили.
Мальчик пропустил жреца вперед и, когда тог вошел в сад, шагнул следом.
— Доброй ночи, брат, — приветствовал Усирзеса стражник.
— Доброй ночи, брат, — ответил Усирзес и обернулся к своему провожатому. — Спасибо, мальчик, ты мне очень помог. Возвращайся домой. И передай мою благодарность отцу.
— Я могу пробраться во дворец, так что меня никто не услышит, — торопливо заговорил паренек. — А хотите, я найду покои, где спит Тха-Таураг, и перережу ему горло?
Усирзес устало улыбнулся и взъерошил ему волосы на макушке:
— Если хочешь помочь мне, возвращайся домой. И помолись Львиноголовой Нут.
Мальчик недовольно хмыкнул, но ничего не сказал, а молча приоткрыл калитку и медленно пошел прочь.
— Мы сменимся перед рассветом, — предупредил стражник. — Так что, брат, если ты хочешь вернуться этим путем, поспеши. Запомни пароль на выход: «Солнце», ответ: «Тень».
— Спасибо, брат, я запомню. А теперь скажи, как попасть к Высокому брату?
От калитки жрец по дорожке направился в глубь сада, затем свернул влево и подошел к двери, ведущей во дворец. Он постоял перед ней немного, потом осторожно постучал.
— Кто?
— Та-Нут к господину Сенахту с донесением.
— Пароль?
— Солнце. Ответ?
— Тень.
Заскрипел отодвигаемый засов. Дверь распахнулась. На пороге стоял воин. Внимательно посмотрев на жреца, он посторонился:
— Проходи. Покои правителя на втором этаже. Вторая дверь направо.
Усирзес поклонился и поспешил к лестнице. В коридоре он чуть не столкнулся со жрецом, лицо которого показалась ему смутно знакомым. Но ‘ времени было мало, и он решил не ворошить воспоминания.
Было уже далеко за полночь, но Усирзес знал: владыка не спит. На втором этаже оказалось многолюдно.
У дверей покоев Сенахта образовалась целая очередь ожидавших приема.
Усирзес подошел к писцу и назвал свое имя, тот чиркнул что-то на бумаге и показал жрецу на конец очереди.
«Ну что ж, здесь я бессилен, придется ждать», — подумал Усирзес.
Досадно было терять время сейчас, когда цель так близка… но он не хотел рисковать, привлекая к себе внимание. В конце концов, он что-нибудь придумает.
Жрец стал присматриваться к людям и обратил внимание на гвардейца, похожего на человека, которого жрец знал уже много лет. Кажется, тот был одним из них…
Дождавшись, когда тот приблизится, Усирзес обратился к нему так тихо, что его не могли услы-шать другие:
— Брат…
Гвардеец медленно повернулся, в его глазах сверкнула угроза.
Они стояли так несколько бесконечно долгих мгновений, и каждый не мог понять, обманывается он или видит перед собой друга.
Усирзес стянул с головы капюшон, и гвардеец улыбнулся:
— Чем могу быть полезен жрецу Львиноголо-вой Нут?
— Надо поговорить, — одними губами сказал Усирзес и добавил вслух: — Ты не мог бы уделить мне немного времени?
— Пойдем со мной.
Они зашли в дальнюю комнату, где никого не было, и обнялись.
— Говорили, ты мертв, — шепнул гвардеец. — Я был в отчаянии…
— Явно поторопились, — ответил Усирзес и спросил: — Скажи, как поживают наши братья во дворце? Ощутили ли вы, что заклятье Змея слабеет? Ибо освобождение грядет!
— Все в порядке. Сатх еще никого не достал. Хвала Усиру, чем меньше времени остается до исполнения пророчества, тем слабее цепи заклятий. Ни один из нас еще не пострадал за свое отступничество, и наши планы по-прежнему хранятся в глубокой тайне.
— Это хорошо. Мне надо встретиться с Высоким братом. Сумеешь ли ты помочь мне? Дело очень спешное!
— Не беспокойся об этом. Я знаю писца. Ты увидишь Высокого брата.
В эту ночь маги Черного Логова собрались в овальном зале на первом этаже дворца наместника. К ним присоединился Сатхамус, который привел Нутхеса. Церемония должна была начаться.
Один из Жрецов указал Нутхесу на место в центре зала, другой затворил тяжелые двери. Нутхес сел.
Рядом на полу стояли три зажженных светильника, освещавших его лицо. Сам Нутхес не видел магов: их скрывала от него полутьма.
Сатхамус намекнул ему, что Черное Логово собралось сегодня вовсе не для того чтобы решить, достоин или нет он стать настоятелем храма Сатха в Тшепи. Это был уже вопрос решенный.
Нет. То, что произойдет здесь этой ночью, может совершенно изменить всю судьбу молодого жреца.
— Что я должен делать? — спросил Нутхес, пока они шли по коридорам дворца.
Сатхамус пожал плечами:
— Ничего. Только быть правдивым…
Ему начали задавать вопросы, на которые Нутхес отвечал со всей откровенностью.
Вопросы, казалось, никак не были связаны друг с другом: как он попал в храм или почему настоятель сделал его своим преемником, или что случилось с ним по пути в Туит, Нутхеса отчего-то не спрашивали.
Ему приходилось отвечать, какой цвет он любит больше всего, что он чувствует перед началом грозы и боится ли ос.
Отвечая на какой-то совершенно нелепый вопрос, Нутхес неожиданно заметил, что мысли его путаются.
Он почувствовал что-то вроде сквозняка, как будто в его голове образовалась дырка. Не отдавая себе отчета в том, что делает, он провел ладонью по затылку и тут же услышал приглушенный смех за спиной.
Чья-то невидимая рука перебирала его мысли, точно жемчужины ожерелья.
Он запнулся на полуслове, замолчал и закрыл глаза. Теперь у него не было ни тайн, ни сокровенных мыслей. Чьи-то ловкие пальцы развернули его память, как свиток папируса…