Владыка решил, что Натхусу надо помочь, и подозвал к себе Измала:
— Надо спуститься с холма и ударить по валузийцам. Иначе всю мою конницу уничтожат.
— Мой господин, боюсь, это невозможно. Натхусу этим не поможешь, а нас просто затопчут. К тому же мы потеряем сильную позицию. Да и виданное ли это дело, чтобы пехота вмешивалась, когда дерется конница?
— Это приказ. Выступай немедленно, или я буду считать тебя трусом.
— Я не трус. Но ты, владыка, делаешь ошибку.
Измал только собрался отдать приказ выступать, как протрубили отход. Для кхешийских всадников все было кончено. Мимо холма помчалась отступающая конница. Ее преследовали по пятам валузийцы.
— Остановись, тысячник. Я отменяю приказ.
Что-то бурча под нос, Измал вернулся.
— Прошу меня простить за оскорбление.
— Без обид, — повеселел Измал. — Мой господин, конница может ударить нам в тыл.
— И что ты предлагаешь?
— Развернуть две тысячи, которые стоят за нашей спиной, им навстречу. Они бравые ребята, один стоит десятерых.
— Но как смогут две тысячи воинов удержать двадцать?
— Мой господин, ты забыл, что валузийцы увлеклись преследованием и не смогут сразу повернуть. К тому же на пути у них будет наш лагерь — очень лакомый кусочек. Сам бы его с радостью пограбил.
— Я понял тебя, — кивнул Сенахт, пропуская мимо ушей последнюю фразу наемника. — Оставайся здесь, а я отправлюсь к гвардейцам. Смотри, тысячник, к тебе приближаются таваронцы. Это лучшее войско Кулла. Так что не подведи.
— Не подведу.
Кулл смотрел на поле битвы с вершины холма. Удача была на их стороне. Только что валузийская конница обратила в бегство кхешийцев. Теперь выступили таваронцы.
В центре Келкор теснил неприятеля. Только Тезиарий топтался на месте. Кулл уже собрался ввести в бой камелийцев, когда ему доложили, что пришел Рамдан.
— Мой король, — приветствовал его маг.
— Я тебя слушаю, — кивнул Кулл.
— Кхешийцы используют сильную черную магию. Мы почувствовали ее.
— Вы выяснили, что они замышляют? Землетрясение, ураган, затмение?
— Да, мой король, выяснили. Все гораздо хуже. Их колдовство ударит одинаково по всем. Кхешийские маги этого не хотят.
— Тогда что? Говори, не тяни.
— Кхешийцы собираются кого-то вызвать.
— Опять демона! Ерунда! Ты легко справился с ним в храме, справишься и сейчас.
— Благодарю, король. Но сейчас все серьезнее.
— Ты думаешь? — нахмурился Кулл. Он знал: Черное Логово — опасный противник.
— Да.
— Что тебе нужно, чтобы это предотвратить?
— Щит Хотата. И твое присутствие. Но начать мы можем и без тебя.
— Хорошо, начинайте. Я постараюсь уделить вам немного времени.
Когда маг ушел, Кулл подозвал посыльного:
— Отправляйся к Тезиарию с приказом атаковать.
— Да, мой король.
— Тальмеш, — обратился к шемиту Кулл, — сейчас самое время ударить в центре, ближе к правому флангу, где стоят кхешийские наемники. Заодно поможешь Тезиарию. Что-то у него сегодня не ладится.
Тальмеш поклонился и пошел к своим воинам.
— Брул, — позвал Кулл.
— Я здесь.
— Мне необходимо знать, что происходит у Рамдана. И когда я ему нужен. Ты все понял?
— Да, мой король.
В шатре царил полумрак.
Маги Черного. Логова заканчивали последние приготовления: укладывали на алтарях, установленных по магическому кругу, талисманы богов.
Возле алтаря с чешуйкой Сатха встал Тха-Тау-раг. У его ног положили двух девственниц, предназначенных в жертву Великому Змею. Жертвы другим богам — животных и птиц — оставили возле их алтарей.
Наконец Сатхамус подал знак.
Тха-Таураг начал читать заклинание. Это была древняя магия, которую использовали еще в те времена, когда боги, сотворив людей, свободно жили среди них. Сатхамус знал это заклинание, но ни за что и никогда не произнес бы его, боясь ошибиться. Слишком дорого пришлось бы за это платить.
Чтобы вызвать Великого Змея, была нужна поддержка всех кхешийских богов. Поэтому Тха-Тау-раг сначала обратился к ним, прося о помощи.
Воздух в комнате задрожал. Слова заклинания звучали то громче, то тише, и, будто вторя им, лампы то вспыхивали, то почти совсем угасали. Тха-Таураг нараспев произносил древние слова, время от времени выкрикивая имена богов, к которым обращался, и сразу те или иные амулеты начинали светиться, требуя жертв. Другие маги тут же закалывали животных и птиц и орошали алтарь теплой кровью.
Пока все шло хорошо, ни один бог не отказал в помощи: случись такое, талисман погас бы. Пора было вызвать забытого бога. Захочет ли он общаться с тем, кто подло убил его?
Несколько сотен лет назад, как подозревал маг, этот бог не ответил. Великий Змей разгневался и забрал души магов. Тха-Таураг хорошо помнил то утро, когда сильнейшие чародеи в один миг превратились в безумцев и ему пришлось отдать приказ их прирезать, а всем объявить, что магов наказал Великий Змей.
Тха-Таураг, сделав глубокий вдох, выкрикнул имя Усира, возвращая тем самым его из небытия. Алое пятно на папирусе ярко вспыхнуло и побагровело. Возродившийся бог требовал жертв.
Все облегченно вздохнули.
Тха-Таураг продолжил читать заклинание, дабы открыть двери из мира богов в мир людей, и над шатром заструился черный дым.
Жрецы Черного Логова, опасаясь за свои жизни, решили вызвать только одну ипостась Сатха — змея с зачаровывающим взором и ядовитыми зубами. Иначе могли погибнуть обе армии, маги и половина Кхешии в придачу.
Ворота открылись. Дым стал гуще и приобрел очертания кобры, раздувающей капюшон. Маг выкрикнул имя бога и заколол одну за другой двух девушек.
Когда их сердца легли на алтарь и кровь закапала на чешую, Сатх пришел в мир людей.
Над шатром встала черная кобра.
— Мой король, — обратился к Куллу Брул.
— Я тебя слушаю.
— Гонец от Рамдана. Он просит, чтобы ты пришел к ним.
— Хорошо, сейчас буду. Останешься за меня.
Кулл галопом поскакал к шатру, где его ждали маги. Его встретил слуга, который откинул полог и взял узду из рук Кулла. Без лишних слов король вошел внутрь:
— Что у вас стряслось?
Чародеи усиленно чертили магические знаки на земляном полу, вокруг подставки, на которой лежал Щит Хотата.
Вперед вышел Рамдан:
— Мой король, беда.
— В чем дело?
— Черное Логово призывает своего бога, и, судя по всему, у них это получается.
— Я видел над кхешийцами столб черного дыма, который и правда напоминает змею.
— Ты понимаешь, чем это грозит нам?
— Конечно. Сатх — это не какой-то там демон. Что ты предлагаешь? И чем заняты твои люди?
— Маги, мой король, готовятся к ритуалу. Мы тоже хотим вызвать бога. Сначала мы сомневались, кого: Хотата или Валку. Хотат уже не раз побеждал Сатха. Он знает все его слабые места. Но Хотат — древний бог, и на севере почти никто уже не помнит о нем. За время забвения он потерял силу. Валка, наоборот, сильный бог, но он никогда не сталкивался с Сатхом. Мы долго думали, но все-таки решили позвать на помощь Валку. Думаю, ты будешь доволен, ведь исконно он бог атлантов. Не зря его именуют еще Тенью Атлантиды…
— А ты не хочешь вызвать Хонена?
— Надеюсь, мой король простит меня за прямоту. Хонен — слишком маленький бог.
— Маленький? — обиделся Кулл. — Это великан, непобедимый воин.
— А много людей верят в него?
— Увы. Здесь, наверное, только я.
— А у Сатха — шестьдесят тысяч помощников. Мой король, я не хочу тебя обидеть, но даже самый могучий воин не справится в открытом бою с сотней хорошо вооруженных воинов. А с шестьюдесятью тысячами?
— Ты хочешь сказать, что людская вера дает богам огромные силы?
— Да.
— Хорошо, начинайте. Только скажи мне, зачем вам нужен я? Ведь я не жрец и не чародей.
— Мы это учли, мой король. Твои мольбы будут услышаны скорее, ведь ты отвечаешь за всю Валузию. К тому же, ты атлант. Твоя кровь взывает к божеству ваших предков вернее любых заклинаний.