«Я начинаю бояться его», — признался себе тулиец.
Он участвовал в поединках сотни раз. Его противниками были люди всех оттенков кожи, всех возрастов и разных уровней мастерства, встречались даже женщины-воительницы. И все же никогда прежде ни в чьих глазах Халег не видел свою смерть. Теперь взгляд Кулла говорил ему: «Ты умрешь», и в этом не было ни злости, ни хвастовства. Это как бы само собой разумелось.
Они снова сошлись.
«Ждать больше нельзя», — сказал себе Халег, отступил на пару шагов, сунул руку в кожаный кошель и резко выдернул ее.
Жгучая пыль хлестнула Кулла по лицу…
— Моя госпожа, тебе дурно?
— Что? — переспросила Иссария.
Во взгляде Брула ясно читалась тревога.
— Ты очень бледна.
— В самом деле? — Она думала о другом. — Нет, паланкина не надо, — сказала Иссария, видя, как Копьебой отдает приказ Алым Стражам, потрепала свою пегую кобылу по шее и ловко соскочила на землю.
Между тем два человека на пустоши скрестили мечи. Горячий ветер донес до ее слуха звон стали…
Прищурившись и задумчиво теребя бороду, Рамдан наблюдал за поединком. Заметив краем глаза Иссарию, маг повернулся к ней:
— Жрецы Черного Логова держат слово, моя госпожа. Все пока честно.
Иссария кивнула. Предчувствие близкой беды не покидало ее, и женщине казалось, что она немедленно должна что-то сделать.
«Человека, которого ты любишь, сейчас убьют», — шепнул ей внутренний голос, и Иссария вздрогнула, словно пробудившись от кошмара.
— Манорг, — позвала она.
Белокурый слуга не слышал ее: поединок завладел его вниманием.
— Манорг!
Юноша оглянулся, спрыгнул с лошади и подошел, виновато опустив глаза.
— Да, моя госпожа…
— Принеси арбалет.
Вернувшись через несколько ударов сердца, Манорг опустился на одно колено и открыл футляр.
Иссария схватила арбалет, уперла ложе в землю и, нажав на ворот, натянула тетиву.
— Болт!
Манорг подал стрелу.
Женщина вставила в желоб красную стрелу и прижала ложе к плечу. Рубины, украшавшие арбалет, играли на солнце. Никто из стоявших впереди даже не повернул головы — все были увлечены поединком.
Иссария перестала противиться Силе, которая направляла ее. То, что она стоит сейчас на краю пустоши, и то, что в ее руках заряженный арбалет — предопределено. Это судьба.
Женщина прижалась щекой к прикладу. Она видела тулийца на наконечнике стрелы. Ветер едва дул. Да, она могла бы убить его сейчас…
И вдруг Иссария поняла, зачем ей арбалет. Она должна убить Халега.
«Еще не время», — словно шепнул ей кто-то.
Халег отступил на пару шагов и внезапно вскинул левую руку, будто бросал зерна в землю. Сверкнул двуручный меч Кулла…
Иссария не могла понять, что происходит.
Халег, как танцор, ходил вокруг противника. Кулл защищался, но как-то неловко, словно ничего не видел,
Тулиец зашел ему за спину, но атлант даже не обернулся. Он стоял, подавшись немного вперед и выставив перед собой меч.
Халег ударил его с плеча. В последний миг Кулл все же отразил удар, но не устоял на ногах и упал. Халег занес клинок…
И тогда палец Иссарии сам нажал на крючок арбалета. Красный болт чиркнул по желобу…
Халег вдруг зашатался и выронил оружие. Упал. Кулл высоко поднял над головой руки. В одной из них он держал отрубленную голову.
Валузийцы завопили и бросились к своему королю. Никто даже не заметил, как Иссария опустила арбалет. Силы оставили ее.
Он ударил мечом изо всех сил. Наугад. Клинок воткнулся в землю.
Кулл был слеп. Его глаза горели.
«Валка! За два полета стрелы никто не увидит, что сделал Халег.»
Король выдернул из земли меч и замер. Но его дыхание было слишком громким, и он не услышал острожных шагов тулийца. А может, тот стоял неподвижно прямо перед ним и скалил зубы?
Превозмогая жгучую боль, Кулл с трудом открыл глаза, но увидел только яркий свет и размытые темные пятна.
Нутром почувствовав движение, он резко пригнулся и ударил мечом в пустоту.
Воздух над головой засвистел. Плюмаж из страусовых перьев дернулся и упал к его ногам.
«Он хотел отрубить мне голову.»
Король отступил на шаг и снова замер.
— Я съем твое сердце, — раздался у него за спиной голос врага.
Этот удар он отразил чудом. Принял его мечом плашмя, едва успев обернуться. Это был хороший удар. Клинок атланта сломался, будто деревянный, а Кулл, потеряв равновесие, упал.
Невероятным усилием он снова открыл глаза и увидел перед собой расплывчатый силуэт — Халег занес меч для последнего удара.
«Чтобы убить меня, он обошелся без магии. Подлости оказалось вполне достаточно», — подумал Кулл и вдруг понял, что не испытывает страха и принимает свою смерть, как прежде принимал победы и любовь женщин.
Халег вскрикнул.
Атлант ткнул противника обломком меча и почувствовал: клинок прорвал кольчугу и вонзился в плоть. Тулиец дернулся и захрипел, потом обмяк и рухнул на Кулла.
Кровь врага залила Куллу лицо, и он толкнул мертвеца в бок, нащупал арбалетный болт, бездумно выдернул его и, сломав, отбросил в сторону.
Все было кончено.
Ночь и день миновали, а за ними — еще одна ночь. Впервые с тех пор, как валузийцы ступили на землю Кхешии, солнце скрылось в облаках. Низкие пепельные тучи завесили небосвод, точно покрывало. Ветер стих. Кхешийцы сдержали слово и вернули пленных. Валузийская армия пополнилась двумя тысячами человек.
Два дня и две ночи после поединка кхешийцы и валузийцы команды предавали земле своих мертвецов, а затем и те, и другие справляли тризну по погибшим.
Наконец настало время покидать страну Сатха.
Воины по сходням поднимались на корабли. Не победители, не проигравшие. Это была странная война, и такое утро как нельзя лучше подходило для первого мирного дня.
Было около полудня когда последний валузийский воин ступил на корабль. Кулл с кормы «Великого Хотата» следил за пристанью. Его корабль отходил последним.
Глаза, промытые и смазанные лечебной мазью, не болели и видели все очень четко. Рамдан пообещал королю, что к утру зрение полностью восстановится, и не обманул.
Кулл посмотрел на реку: в паре сотен локтей вверх по течению застыли на якоре черные кхешийские корабли. Они будут сопровождать валузийцев до Тшепи.
Это был странный поход, он непросто затевался и так же непросто закончился. Хотя сердцем Кулл чувствовал, что еще придет в эти края. Он дал себе обещание.
Сзади послышались легкие шаги: Иссария. Она подошла, встала рядом с атлантом. Он приобнял ее за плечи.
— Ты знаешь, — произнес он неуверенно, еще сам не зная толком, о чем хочет поговорить, — Так многое произошло за эти дни. Многое запуталось, усложнилось. Но одно мне стало ясно, и об этом я решил сказать тебе. — Он повернулся так, чтобы смотреть прямо в сапфировые глаза Иссарии. Она напряженно взирала на атланта, с трепетом ловя каждое его слово. — В тот день, полтора года назад, Брул с Ка-Ну поймали тебя в сокровищнице. Ты ничего не успела унести оттуда. Но ты должна знать, что украла тогда нечто иное…
— Что же?
— Мое сердце, — ответил Кулл просто. И видя, как задрожали алые губы Иссарии и опустились ее веки, чтобы скрыть слезы, добавил едва слышно, — Я люблю тебя, моя дорогая. Согласишься ли ты остаться со мной навсегда? Стать моей супругой перед богами и людьми, и матерью будущих наследников?
— О… -только и могла выдохнуть Иссария. Сердце ее колотилось, как безумное. С каким нетерпением она ждала этого мига! И как боялась, что он никогда не наступит!
— Да! Тысячу раз — да! — воскликнула она, плача и смеясь одновременно.
Чтобы успокоиться немного, она перевела взгляд в сторону. И вдруг удивленно тронула Кулла за руку.
— Посмотри! Там всадник.
Атлант нахмурился:
— Где?
Женщина показала рукой на пристань. Воины тоже заметили чужака и подняли луки.