Старая Элва, бабка Арвета, была шаманкой. С ее помощью Дженни смогла заглянуть в будущее. Что-то страшное из Скрытых земель рвалось к ней, и колдун со своими приспешниками был только слугой этой тьмы.
«Авалон – это твое спасение, – сказала Элва. – Там, на островах меж мирами, тьма не достанет тебя. Но если ты пойдешь на Авалон, ты расстанешься с Арветом. Ему туда хода нет».
И она согласилась уйти.
Зачем?!
…Как ей быть, куда теперь плыть? Ветра швыряют лодку, течения сбиваются с пути, забывая, куда им положено течь, птицы забывают небесные тропы, киты выбрасываются на берег…
Кережка взлетала на гребни водяных гор и валилась вниз с их покатых спин. Когда она открывала глаза, то видела Океан. Вверх и вниз, всегда только так.
Великий океан. Океан Вероятности.
Мимо проплывали облака – низкие, взбитые в плотную серую вату, и высокие, бело-розовые, витые, как рог единорога.
Над ней во все концы земли неслись ветра – синие, желтые, белые, черные. Дженни плыла, а вода меняла цвет. От серого свинца – к глубокой насыщенной синеве, от нее – к лазури, а после фиолетово-аметистовые валы подбрасывали лодку к небу.
Над водами неслись летучие опаловые огни. То взмывали вверх, под облака, то проносились над самыми волнами. А следом за огнями мчались рыбы, быстрые и звонкие, заточенные, точно острия мечей, цвета стального, холодного. Они гнали эти огни. Вскипала бурунами вода, вверх выстреливали стальные тела, хватая огни на лету, и те гасли, вспышкой озаряя рыбьи тела изнутри. Рыбы, набираясь опалового сияния, уходили вниз, в бездны, где так не хватает света.
Ее лодку влекло меж островов.
Больших, с горами, усаженными густым лесом, пляжами, полными горячего белого, красного, черного песка, по которым шагали армии крабов.
Крохотных, где едва находилось место одной пальме и робкому источнику меж камней.
Из дымки горизонта выступали острова с голубыми лагунами и рифами, где расцветали рыбы-цветы, и острова плоские, заросшие болотными травами и приземистыми деревьями, встающими на кривых корнях из мутной воды.
Но ни один из островов не был Авалоном.
Кое-где на островах жили люди. При виде лодочки Дженни они вели себя по-разному. Кто-то заслонялся рукой от солнца, чтобы лучше разглядеть странника. Кто-то созывал гребцов, спускал на воду быстрые сдвоенные пироги, которые, повинуясь ритму барабана, мчались по волнам, чтобы настичь и схватить.
Но разве догнать тень, разве настичь радугу, разве поймать отражение? Кережка Дженни летела быстрее их мысли.
Дженни водила пальцами в воде и понимала, что все эти острова – суть морские звери, на их спинах угнездилась суетливая жизнь. Придет час, звери нырнут – и что будет тогда с людьми, доверившимися этой плавучей тверди?
Хрустальные столпы, пронизанные молниями и серебряными струнами, вставали на горизонте. Ныряя из облаков в облака, высоко в небе держали курс в неведомое летучие корабли. Диковинные флаги реяли на их мачтах, и крикливым хором следом летели птицы-прилипалы. Дженни смотрела и гадала – растут ли на их днищах воздушные ракушки? Какие птицы чистят им брюхо? Каких небесных китов гонят эти странники?
«Это корабли торговцев ветром, – сонно думала она. – Они везут в дальние страны прохладу льдов и тепло южных вечеров, песни цикад и запах хвои, ветра, бризы, ветерки. Они торгуют молниями и зарницами, они ловят и запечатывают нежную ткань облаков, чтобы потом продать ее. Трюмы этих кораблей доверху набиты дарами неба…»
– Видели ли вы его, корабли? – спрашивала Дженни. – Отвезите ему ветер прохладный и ветер теплый, на всякое время года. Наполните его паруса, когда он выйдет в море. Берегите Арвета…
…Повинуясь ее желанию, вода в ладонях становилась пресной и насыщала, словно масло, но Дженни не казалось это странным. Она плыла как во сне. Океан был податлив, он отзывался на каждое ее внутреннее движение. Вода из соленой превращалась в пресную прямо в ладонях, а есть она не хотела. Она хотела вернуться назад, но ей надо было плыть дальше, на Авалон, за помощью, за спасением. Наверное, сила этих желаний уравновешивала друг друга, потому что Дженни все кружило и кружило по Океану, так что она уже потеряла счет дням.
А потом началась буря, словно даже у Океана кончилось терпение.
Океан вздымал горы, силясь достичь неба, а то, в отместку за дерзость, обрушивало на него ливень. Небо хлестало непокорную спину Океана плетью ветров, пронзало его плоть копьями молний.
Дженни вычерпывала воду ковшиком и только и могла что уговаривать волны бить тише, не заливать ее утлую лодочку, не швырять ее вниз с крутых горбов водяных быков, чьи стада океан гнал сквозь мглу.